|
|
|
|
PSYMOCT.COM RUSSКИЕ КРЕСТОNОСЦЫ Пример: неизвестный автор «Слова о полку Игореве», Андрей I Боголюбский, Александр I Благословенный, А. Солженицын. «… для устранения этих войн и их причин необходимо, чтобы
вся земля чтобы всё, что дано владеть человеческому роду, было Монархией,
т.е. единым государством, и имело одного государя, который, владея всем и не
будучи в состоянии желать большего, удерживал бы отдельные государства в пределах их владений, чтобы
между ними царил мир, которым наслаждались бы города, где любили бы друг
друга соседи, в любви же этой каждый дом получал в меру своих
потребностей и чтобы, удовлетворив их, каждый человек жил счастливо, ибо он
рожден для счастья» («Пир», Данте). Вот
результирующая идея трех времен-пространств (эйдос) и пришла. Сама собой. Но
отчего-то стало грустно. Хотя
и Александр I, в образе которого как раз и присутствовал это самый
«христианнейший король», о котором столько говорили во времена крестовых
походов (11-13 века), например у того же Данте: «Монарх может быть чистейшим
носителем справедливости среди смертных» («Монархия»). И уничтожение этого образа в мистерии ТАРО-града создало пустотный контур порождения
ошибок-изменений в общем русском поле («Декабристы разбудили Герцена, Герцен ударил в «Колокол» и
т.д.). Правда, в конце двадцатых
годов XIXв. в Таганрог пришел
юродивый Павел, который создал обратный поток времени, но он (юродивый) уже
не мог полностью восстановить образ Христианнейшего Монарха, который
(Александр I) принес/воскресил в Европе идеи, созвучные
с пророчествами: «И во дни тех царств Бог Небесный воздвигнет царство, которое
во веки не разрушится…» (Дан. 2.44). Даже
возникшая общерусская легенда о Федоре Кузьмиче, которая привлекла в 80-х
годах внимание Л. Толстого, пытавшегося написать об этом какой-то текст, не
смогла заменить собой повреждение высокого образа. Русские
монархи утрачивают какую-то высокую ноту в своем царственном служении, так
что даже отречение Николая II выглядит в этом случае вполне логично: вирус ТАРО-града завершил свою работу, так
что расстрел в подвалах Екатеринбурга был только вещественным довершением
разрушения поля справедливого монарха-Мессии (см. высоту образа у Исайи:
«И придут народы к свету твоему, и
цари – к восходящему над тобой сиянию», Ис.60.3). Кстати,
вожди мировой революции – Ленин и Троцкий сами во многом стали жертвами того
же самого вируса: как только вокруг них стал формироваться сильно сниженный,
но культ Монарха, «светоча народов», как тут же одного поражает болезнь
мозга, а другой долго лечится, не попадая даже не похороны Ульянова-Ленина. И
все двадцатые годы демократизм в партии достигает максимального выражения:
разрешаются фракции, внутрипартийная борьба достигает предельного накала,
вожди один за другим сменяют друг друга. Пока наконец после уничтоженного XVI
съезда окончательно не устанавливается/утверждается
культ Вождя. А
где же наш вирус, спросит внимательный читатель наших опусов? Очевидно,
он заблокирован. Кем? Очевидно, создателями ТАРО-града, больше некому! В результате «Смены вех». Здесь сыграла свою роль даже совпадение имен: сир Галаад из «Хроник Святого Грааля» объявляется «желанным
рыцарем, происходящим из высокого рода царя Давида и рода Иосифа Аримафейского». Хрустальный «Божий Град», изрядно, правда,
сниженный, постепенно начинает пронизывать коммунистические интуиции членов
партии, многие из которых принесли с собой не только «мелкобуржуазные
пережитки», но и общехристианские представления об идеальном устройстве
человеческой жизни. Да и первообразы революции, закрепленные в праздниках –
демонстрации трудящихся как Триумфальное шествие, Исход избранного народа из
рабства в Царств Свободы –
актуализировали именно эти представления: «… над ним (Израилем) появляется мессианский свет, доселе
скрытый, и все народы земли направляются в Иерусалим, чтобы подчиниться
Мессии». Стоит заменить эль Исраэль на СССР, а Москву на Иерусалим, как всё
становится на свои места: общехристианские архетипы, пусть и заметно
сниженные, живут в интуициях больших масс не только советского народа, но и многих
людей на Западе. Даже Храм, появившийся на Красной площади, и тот появляется
не случайно! Вполне вписываясь в площадную литургию почтиветхозаветных
мистерий Октябрьской Революции. НО когда начинается война, вдруг
оказывается, что с той стороны тоже движутся вполне архетипичные
общехристианские интуиции: взять тот же образ горящего Орла, появившееся на
Парижской выставке 1936 года одновременно с нашей мухинской
скульптурой, символизирующий наступление царства Мессии, Пятого Царства! Наследники Ордена Марии Тевтонской, создавшие
орден «зеленого
Дракона» (король Артур,
король-Медведь иногда изображался и как Дракон!) смогли не просто связать крестоносные архетипы с
завоеванием новоязыческой Европы, погрязшей в
роскоши и безверии, но и соединить их (архетипы) с техническим прогрессом,
развернув алхимическую стрелу времени назад. Ракетные, ядерные программы Третьего Рейха за короткий срок не только вплотную
подошли с созданию нового типа оружия «массового поражения», но и создали еще
ряд еще более изощренных изобретений, которые, однако, не успели
технологически развернуть к окончанию войны. Два
эти архетипосоединенных, - но разнонаправленных! -
потока к началу войны встретились в пространстве среднерусской равнины. В
чем был смысл такого соединения? Вообще,
поставим вопрос, что возникает, если два больших потока, с активированными архетипическими полями, встречаются в одном пространстве? Два
года назад нами была заявлена тема «Актетеокразия» (война богов) как актуальная для нашего
исследования. Но тогда были выявлены только отдельные, хотя ключевые моменты: архетипические
фигуры (ГиДа, Гонца, Майи, Сновидимки,
ДаNы и т.д.), которые
образовали некое общее поле, общее архетипически
связанное пространство (см. сказку про Жаблис/Иблис). Далее – в это пространство вторглись силы мета-Танаиса, мета-Ростова, мета-Москвы, мета-ХХХ во многом
связанные с прежними семинарами лаборатории, пытавшиеся поглотить новый
импульс, но потерпевшие в этом поражение. Возникла ситуация неустойчивого
равновесия – прямая атака была отбита, но сам поток был только выведен за
границы нового пространства, дав затем событийный ряд у носителей анти-вихря. Затем
в самом пространстве был активирован «низовой момент», который пришел с
периферии самого пространства, заставив активировать центр. Два эти потока –
с периферии и из центра, соединившись, создали символическое пространство,
способное удерживать в себе новые смыслы: в пространстве ШаэЛ+
начал проступать некий нулевой компонент, который так и не был
развернут в прошлом году, однако его наличие на последнем семинаре ощущалось
очень сильно. Это еще не был «радужный
мост», а его родовое место, которое готовилось принять этот начинавшийся
проявляться не только в текстах «Рождественский подарок» (пересечение двух
пространств произошло уже после Рождества 2007/08
годов, но о динамике этого соединения мы уже писали). Гораздо сложнее понять, как же из этого соединения
вдруг начал проступать некий новый проект, который был назван «vЛАД&Мiр», и заниматься которым было поручено именно лаборатории. Но
вернемся пока что к нашим баранам, к пересечению в пространстве Таганрога (ТАРО-града) двух больших проектов – уже заявленного для
работы vЛАД&Мiра (как проекции проекта «Шангри
Ла+радужный мост») и неожиданно вторгшегося из
Нижегородской губернии «Утомленные солнцем-2» (эпизод начала войны). Напомним, что как раз перед этим возник кризис
проявления этого нового пространства в уже созданном ШаэЛ+,
но теперь новый «возвратный» поток шел не из внешнего круга, а из точки
создания самой лаборатории «МОСТ». Анти-вихрь в
течение двух семинаров всё больше и больше усиливал противодействие новому
потоку vЛАД&Мiра, заставляя переносить акцент не просто на новое
пространство, но и по-новому начать работать – переходить от режимов
синхронизации (так сказать, «малых мистерий») к режимам гармонизации
(«больших мистерий»). Но так как тема гармонизации до сих пор была еще слабо
отработана, то и возникло это незапланированное включение в проект
«Утомленных солнцем-2», в котором семилучевой 180о
резонатор-«магнитрон» превратился в полную чашу (sic!). Работник-костюмер,
увидевший в Пушкине-Грилленкопфе образ заслуженного
орден ТрудКрЗнамени «энкавэдешника»,
а затем и Маша Шукшина были проводниками в центр этого проекта, к Никите
Михалкову. Обернутый в образ Злодея, не узнанный, Хранитель ТАРО-града был проведен в сцену перевозки партархива (скрижалей Красного Завета!), где и возник
конфликт. А затем и текст-идея нового смысла в картине, как
магический меч сэра Галаада, первоначально
вонзенного в камень, но затем не просто вынуто из камня с легкостью, но
спрятанного, сокрытого в ножны, однако, способного передавать свою волю не
открыто, но через тайну, непроявленность,
сакральное измерение самого фильма (через того же Черного Быка на третий
день). Но
к этому времени С.Е.Кургинян уже написал свой текст
про «Король Артур (Арктур/медведь)
и развитие-24», а точнее, про постцхинвалье, так
что возникло новое, еще одно измерение, уже вне фильма, а в информационной
(виртуальной) среде. Именно поэтому туда были в течение
короткого времени вброшены сразу несколько текстов с попыткой связать сразу
три эти процесса: континициацию старого священного
смысла и замену его новым, более демократичным (ТАРО-град),
начало/приближение войны (модернизированное
русскими крестоносцами
в «Утомленных солнцем-2») и vЛАД&Мiр,
который стал сияющими Золотыми воротами Владимира, новой столицы Великоруссии, через которые должны были пройти рати
русских крестоносцев. Но прямая попытка перейти от синхронизации (уже
созданных самим 2008 годом!) этих процессов к их гармонизации пока что дала
лишь усмирение анти-вихря, и новый текст А&А, в пространстве около мелового кристалла (трое и двое, справа и слева от него) должно возникнуть поле проявленности vЛАД&Мiра, т.е. теперь
надо перейти от внешней гармонизации к внутригрупповой, которая и позволит
создать в сакральном пространстве антивихрь
мировому катастрофическому процессу. Пушкин-Грилленкопф Ю.А. |
|
|
|
|