НАУЧНАЯ ТВОРЧЕСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ ПСИХОТЕХНОЛОГИЙ ''MOCT''




ИРОНИЯ НАШИХ СУДЕБ

ЭЛЕНА ГЛОУ

 

 

__________________________________________________________________

     

Глава 1. Встреча

    Случай - это псевдоним,
под которым Бог действует в мире.

                                Блез Паскаль

   Париж. 2013 год.
   Я сидела за столиком уютного парижского кафе «Гаудеамус» недалеко от Пантеона и в двух шагах от церкви Сент-Этьен-дю-Мон1 на холме святой Женевьевы. Именно здесь произошла первая встреча с «моим Парижем». В этом удивительном уголке сочетались духовность, романтика, и оживленность. Преподаватели Сорбонны2, влюбленные пары и студенты университета. Прошлое и настоящее. Старина и современность. Юность и зрелость. Все это переплеталось здесь в одно целое. Неслучайно именно это место, объединяющее Время, режиссер Вуди Аллен выбрал для своего фильма3.
   Расположившись у окна с чашкой ароматного кофе, я ждала прихода моей парижской подруги Ани. Ее родители-музыканты, как и она сама, были родом из Петербурга, но уехали во Францию более двадцати пяти лет назад. Мы познакомились с Анютой в  Интернете, на одном из сайтов, посвященных истории Франции. За эти годы мы подружились и встречались, когда я приезжала в Париж.
   Я позвонила подруге из отеля накануне вечером, и мы договорились увидеться в нашем любимом кафе на следующий день около полудня. Анна неизменно назначала мне встречу в замечательном ресторане недалеко от Сорбонны - в память о днях, проведенных ею в этом учебном заведении.
  Погода в тот день выдалась вполне типичная для апрельского Парижа - прохладная, облачная и дождливая. Солнце не самый частый гость этого романтического города. Но он нравился мне в любую погоду. Меня восхищали его красивые улочки и площади, очаровательные сады и тихие скверы, старинные здания и церкви, огромные каштаны и стройные платаны, набережная Сены и маленькие кафе. Я любила его атмосферу. Его настроение. Дух серо-золотого города. Не каждый человек и не во всякое время способен его почувствовать. И не всем он может явиться... Как и любовь... Здесь искали вдохновение великие художники, поэты и писатели. Улицы города все еще помнят шаги гениальных творцов...
  Как притягателен Париж своей неповторимой аурой истории и романтики! Сентиментальные фильмы о любви. Французские романы. Влюбленные пары на фоне Эйфелевой башни в рекламе.
  Непреодолимо его обаяние!

Москва. 1987 год. 26 лет назад.
  Раннее лето. Или поздняя весна, как я всегда отмечала про себя шутливо. Свежая листва на деревьях. Тополя еще не начали засыпать московские улицы белым пухом. Солнечный день. И я, юная девочка-подросток, прогуливалась в одиночестве по аллеям Миусского сквера4 неподалеку от своего дома. Мне всегда нравилось гулять там в одиночестве, размышляя, мечтая, а порой и читая любимые книжки, устроившись на лавочке под раскидистым деревом.
  Я бродила по дорожкам, погруженная в свои мечты, пытаясь разглядеть невидимое будущее и ту единственную, прекрасную любовь, которую оно скрывало. Я не сомневалась, что где-то там, впереди, меня ждала встреча с возлюбленным.
  Вчера по телевизору показывали трогательный французский фильм «Шербургские зонтики»5. Я, как завороженная, просидела у экрана. Родители отдыхали на даче, и я была предоставлена сама себе. Потом долго не могла уснуть. Писала стихи. Слушала музыку. Рисовала.
  Дождь... На экране шел дождь. Встреча. Ее и его глаза... Любовь. Разлука. Героиня одна на перроне смотрела вслед поезду, увозящему возлюбленного. И эта умопомрачительная музыка Мишеля Леграна! Ожидание… Она вышла за другого... Зачем? Дура! Судьба. Нет, она  - дура. Или все-таки судьба?.. Я размышляла о сюжете фильма. Он застрял в моей голове. Казался нелепым и грустным. Простым и сложным одновременно. Неужели в жизни так случается? Вот если бы я оказалась на месте героини, я бы поступила иначе! Любовь - это главное в жизни. Это сама жизнь. Но как ее узнать, как почувствовать, что это и есть она? Бог подскажет? В Бога я верила твердо.
  А чуть позднее, днем, по телевизору меня ждал очередной сюрприз. «Что же это такое происходит, то ничего интересного неделями в телепрограмме не увидишь, а то второй день подряд хорошие фильмы показывают!»  - удивилась я, располагаясь перед экраном. «Нас венчали не в церкви»6 - так назывался фильм, который я собиралась смотреть. В очередной раз. Это кино было одним из моих любимых. Нравилось название и одноименная песня, звучавшая в картине. С изумительной музыкой Шварца, с пронзительными романсами. Он завораживал меня с такой мощной силой, что каждый раз я смотрела его с бьющимся сердцем. Многие фразы я потом повторяла вслух, многие стали девизом моей жизни. Такой я и представляла себе любовь. Именно такой она и должна быть. От песни «Любовь и разлука» на слова Булата Окуджавы7 мурашки бежали по коже, перехватывало дыхание и катились по лицу слезы. Эта песня на всю жизнь останется самой любимой.
  Душа, видимо, может предчувствовать свой путь. Или это Бог подсказывает нам нечто, еще неведомое нашему сознанию, но уже смутно появившееся вдали?
  Их венчали не в церкви... «На небесах!»  - подумала я. И опять не могла долго заснуть. Читала «Евгения Онегина» - любимое  произведение Пушкина. Каждый раз я примеряла на себя судьбу героини любимой книги или фильма. И словно проживала их судьбы. Повторяла их монологи, как на сцене. Ведь я стану  актрисой! Непременно. И обязательно сыграю Татьяну Ларину. Я  точно знаю, как ее надо играть. Откуда? Чувствую!
   Проснулась очень рано. С рассветом. И неожиданно меня потянуло в церковь. Но я никогда не была там прежде! Разве что когда меня крестили. В младенчестве. Я быстро собралась и отправилась в храм8, который располагался не так далеко от дома. На улицах тем ранним солнечным утром почти не было людей. Чистое безоблачное небо. Я зашла в ворота, ведущие к  церкви, подошла к дверям храма. На мгновение остановилась. А что там, за этими большими дверьми? А можно ли войти? Не выгонят? И как себя вести?
  Но я всегда была решительной и смелой девочкой. Я пришла к Богу: бояться нечего, Он ждет меня.
  Я потянула тяжелую дверь и вошла. Еще одна дверь была открыта настежь. Я вошла в храм и остановилась. Высокий купол, через окна пробивался утренний свет. Как красиво. Тихо. Людей нет. Еще и утренняя служба не началась. Полумрак, окутанный дымкой света и мерцанием свечей. Иконы в тяжелых рамах. Замечательно, что я сюда пришла.
  Я бродила по храму, как по какому-то волшебному месту. Все казалось мне необычным, чудесным, особенным. В правом церковном пределе находилось Распятие. Перед ним горели свечи. Я смотрела на Иисуса Христа. На душе было так спокойно и хорошо. И я знала, что Бог есть. Он видит меня… Божий Промысел был в том, что Он позвал меня в эту церковь. Незадолго до этого Он прислал мне весточку...
  ...На днях к нам с подругой в парке подсела какая-то незнакомая девушка и стала рассказывать о Господе Иисусе Христе, Сыне Божьем, который умер за грехи всех людей. За грехи всего мира. За мои грехи.
  Я, не отрываясь, смотрела на Безгрешного.
  «Господи!  - взывала моя душа,  - научи меня любви! И пошли мне ее - много-много! Я знаю, Ты меня любишь. Всех любишь. Ты и есть Любовь».
  Солнечные лучи струились из окон... И от этого мягкого сияния нельзя было оторвать глаз, как и от Спасителя.
  «А Любовь, она, как свет... - подумала я, - просто вдруг появляется, и нет больше тьмы. Мы щелкаем выключателем в темной комнате, и она озаряется светом».
  Вспышка - и все меняется в один миг.
  Когда я покидала храм, на душе было радостно и спокойно, даже тяжелые двери поддались легче. На улице cветило солнце и люди торопились на литургию. А я знала, что теперь часто буду приходить в церковь. Я улыбалась.

  Париж. 2013 год.
  Колокольчик над дверью кафе сообщил о новом посетителе. Моя подруга подошла к столику.
  - Бонжур, Анечка!
  - Привет, моя дорогая Василиса!
  Мы улыбнулись друг другу. Анюта скинула плащ и встряхнула короткими темными волосами.
  - Как тебе Париж, Лиса?
  - Все так же прекрасен!
  - Ну и погодка сегодня. Дождь с самого утра!
  - Это ничего, - улыбнулась я, - замечательная парижская погода! Мне даже нравится, что идет дождь. Под него хорошо вспоминать, читать, думать. Как написал Максимилиан Волошин: «В дождь Париж расцветает, как серая роза…»
  - Это очень по-русски, - заметила Аня, - по мне так слишком сыро. Хотя, наверно, ты права.
  - И это я слышу от бывшей петербурженки! Невероятно, - поддразнила я подругу.
  - Что же поделать, это слова капризной парижанки, - шутливо сказала она.
  - Знаешь, я гуляла вчера по Парижу и в который раз задумалась: почему Петербург все время сравнивают с Венецией? Северная Венеция, так ведь его называют? Почему никто не замечает поразительного сходства с Парижем?
  Подруга кивнула.
  - Согласна с тобой. Сравнивают и с Римом, и с Флоренцией, но с Парижем - нет. А ведь есть очень заметная общность между этими городами. Они такие разные и одновременно - похожие.
  - Видимо, сходство это не явное, а скрытое, как дух, как атмосфера. И не всем эта похожесть открывается. Хотя и внешне много близкого: каналы, набережные, мосты, площади, дома...
  - А парки, Василиса? Ребенком, когда мы жили в Петербурге, я очень любила гулять с родителями в Летнем саду, в Царском селе, особенно осенью. Поверишь ли, там такая красота была в солнечные дни - настоящий восторг! Помню свои детские ощущения, как я собирала кленовые листья, их запах, шорох, блики янтарного света повсюду… Казалось, что деревья и земля усыпаны золотом.
  - Я тебя прекрасно понимаю! У самой такие воспоминания сохранились в душе…
  - Все это я встретила здесь, в Париже! Если ты приедешь сюда в пору золотой осени и придешь в Люксембургский сад, - ты поймешь меня. Те же чувства, что и в Летнем саду в Петербурге. А Фонтенбло напомнит о Царскосельском парке. Ты удивишься схожести этих, казалось бы, таких далеких и разных мест. И поверь, Париж осенью прекрасен.
  - Он всегда восхитителен, Анечка!
  - Не спорю, но осенний Париж необыкновенный! Осень ему к  лицу, в эту пору город раскрывается волшебными красками.
  А в парках просто чудесно! Шантильи и Фонтенбло - это надо видеть, словами не передашь всей красоты.
  - Заинтриговала, обязательно приеду, я еще не видела Париж в осеннее время.
  - В церковь Сент-Этьен-дю-Мон уже заходила? - спросила подруга.
  - Пробыла около часа. Сидела, молилась, и на душе сразу стало легче. Она красивая, отличается от других парижских церквей - такая светлая, воздушная.
  - Это правда. И витражи изумительные. Я, когда в университете училась, часто в нее бегала, особенно перед экзаменами, молилась Богу, Деве Марии и Святой Женевьеве, - так до сих пор многие студенты делают.
  Аня взглянула на меня.
  - Ты неожиданно приехала в Париж, Василиса!
  - Правильнее сказать - убежала в Париж, - я задумчиво посмотрела в окно.
  - Убежала? От кого?
  - Ото всех. От Москвы. От себя самой.
  - Странно слышать... Ты всегда говорила, что от себя бегать бесполезно.
  - Я и сейчас это могу сказать. Но от себя можно убежать в Париж - ненадолго. Потому что здесь не так чувствуется время, как в Москве.
  - Между прочим, я работаю над книгой, посвященной Пушкину, ты же помнишь, я писала тебе об этом?
  - Да, разумеется, я помню.
  - В переписке ты как-то упомянула об одном интересном человеке, твоем друге, который также занимается изучением жизни и творчества Пушкина, и имя у него такое необычное…
  - Да, все верно.
  За окном усилился дождь.
  - Мне было бы интересно пообщаться с ним. Это возможно?
  - Я уверена, ему бы тоже было интересно познакомиться с тобой, Анечка, но...
  - Но, - что, Василиса?
  - Он умер. Он ушел... - я неотрывно смотрела в окно.
  - Это ужасно, как жаль... Когда? Что случилось?
  - Не так давно. Внезапная остановка сердца, - мой голос дрогнул, а на глазах появились слезы.
  - Он был для тебя...
  - Больше, чем друг.
  - Ты любила его?
  - Да.
  - Это и есть причина твоего побега в Париж?
  - И это тоже... Да… Здесь не так чувствуется время, - задумчиво произнесла я, - а время не имеет значения, имеет значение только жизнь…
  - Хорошие слова из фильма Люка Бессона9.
  - Да, из фильма... Он написал это в одной своей статье незадолго до своего ухода.
  - Мне очень жаль...
  Я кивнула и, стараясь скрыть появившиеся на глазах слезы, сделала глоток кофе.
  - Ты ничего не рассказывала о нем прежде. До того письма, - сказала подруга.
  - Я никогда и никому не рассказывала о нем, дорогая.
  - Почему?
  - Это была наша тайна. То, что хотелось скрыть, уберечь от всего мира.
  - Как это, наверно, было непросто...
  - Так оно и было.
  - Вы приезжали вместе в Париж?
  - Нет, нам никогда не приходилось бывать здесь вдвоем.
  - Ты жалеешь об этом?
  - Я не думала об этом прежде. Но мне порой хотелось оказаться с ним здесь... Мне кажется, ему бы понравилось.
  Подруга взглянула на книгу, лежащую у меня под рукой на столике.
  - Ты все еще читаешь бумажные книги?
  - Да, привычка с детства, - улыбнулась я, - бумажная книга особенная, она живая, у нее как будто есть душа, своя энергетика. Электронные книги бездушны по сути. Как наш сегодняшний мир.
  - Наверно, ты права. Хотя электронные книги вполне удобны, - отозвалась Аня. - Что это за книга?
  - «Мастер и Маргарита» М. Булгакова, - ответила я и протянула подруге книгу, - ты, конечно же, читала?
  - И не один раз!
  - Для меня этот роман больше, чем книга.
  - А что же?
  - В каком-то смысле с этим романом связана моя жизнь. Судьба.


    Из его дневника:
  «Как говаривал автор изрядно поднашумевшего в прошлом веке романа «Что делать?» ссыльнокаторжный Чернышевский: «Текст для чтения должен начинаться с забавного эпизода». Читателя должно увлечь с первой страницы своего труда и держать, держать до самого, желательно, конца, ибо... Ибо сам он уже может написать любой текст (жалобу, рецензию, донос), и не факт, - я вас уверяю! - что ваш текст будет лучше. Для него, по крайне мере. А уж если там что-нибудь не про материальное (как заработать миллион, к примеру), то и в руки брать не будут. Конечно, если ваш текст не про болезни.
  И самое главное  - завораживающая магия первой фразы. К примеру: «Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах...»


  Москва. Март 1996 года.
  Я с раннего детства знала, что стану артисткой. Или же - писательницей. Что, в сущности, одно и то же. С той лишь разницей, что писатель играет на страницах своих произведений. Я любила театр с детства. Я бредила им. Театральная студия. Первый выход на сцену. Закулисное волнение и предвкушение, сменяющиеся чувством парения на сцене. Темнота зрительного зала и слепящие глаза рампы. Чувство свободы и перевоплощения. Возможность прожить иную жизнь. Эти мысли всегда посещали меня, когда я приходила в театр в качестве зрителя. Предвкушение Чуда, встречи с Прекрасным. В самом театральном запахе было разлито неповторимое волшебство!
  Вот и в тот мартовский вечер я, прогулявшись по фойе, медленно вошла в зрительный зал театра на Таганке. Ничто не предвещало того, что нынешний вечер изменит мою жизнь навсегда.
  Мне нравилась атмосфера театра до начала спектакля, и я старалась прийти пораньше, чтобы насладиться ею в полной мере. Неторопливо прошла к своему зрительскому месту в партере. Крайнее у прохода место.
  Ожидание любого спектакля для меня всегда сродни медитации. Предвкушение начала спектакля «Мастер и Маргарита» по роману Михаила Булгакова было особенно волнительным. Одно из моих любимых произведений еще со школьных времен. Я до сих пор отчетливо помню, как впервые прочитала его за одну ночь и какое сильное впечатление произвела на меня эта книга. А история встречи и отношений Мастера и Маргариты всегда занимала особое место в моем сердце.
  Погруженная в свои мысли, я едва заметила тень, мелькнувшую в проходе рядом с моим креслом, и слегка вздрогнула, почувствовав, как что-то опустилось на мои колени. Рядом со мной мелькнул силуэт и исчез. Я обернулась, но все, что я заметила, это стремительно удаляющуюся фигуру мужчины. Даже не успела его разглядеть.
  У меня на коленях лежали исписанные бумажные листы. Сильно удивленная всем только что произошедшим, я взяла их в руки - это были стихи! Красивые, необычные, полные чувства и изящества. И они посвящались мне! Никогда прежде со мной не происходило ничего подобного! Романтично. Любопытно. Загадочно. Сердце застучало быстрее, а щекам стало горячо. Какое смятение в моей юной двадцатилетней душе! Представьте себе: весна, театральный зал, загадочный незнакомец, прекрасные стихи на моих коленях. И закономерный вопрос: «Кто ты, мой таинственный поэт
  В зале погас свет. Начинался спектакль.
  Меня не покидало чувство, что кто-то незримо наблюдает за мной. Я чувствовала кожей взгляд этого загадочного незнакомца. Я ощущала его присутствие где-то совсем рядом. До сих пор не знаю, что меня волновало больше: действо, разворачивающееся на сцене, или трепет в моем сердце? «Что будет дальше? И будет ли?»
  После окончания спектакля я вышла из зала и спустилась в гардероб. Ничего не происходило. Я стояла в очереди и невольно осматривала всех мужчин, находившихся поблизости, как будто пыталась угадать среди них его. «Ведь он должен быть где-то здесь!» - думала я, всматриваясь в мелькавшие перед о мной лица… Но все было бесполезно. Вокруг меня бурлила суета, какая обычно случается по окончании спектакля в фойе театра. Стихи лежали в моей сумочке. Это служило доказательством того, что все произошло в реальности. Но их загадочный автор исчез, так и не появившись на сцене.
  «Что ж, значит, так и должно быть, - подумала я с сожалением, - а стихи мне очень понравились». Мне стало грустно...
  С этими мыслями я взяла свое пальто у гардеробщицы и направилась подальше от снующих и толкающихся любителей театрального искусства в более отдаленную и спокойную часть вестибюля.
  Повязав на шею шелковый шарфик, я собиралась накинуть пальто, как услышала за своей спиной мелодичный мужской голос:
  - А вот черный цвет не очень-то подходит к вашим волосам.
  Я на секунду замерла. Оцепенела. По ногам пробежали мурашки. Голос определенно обращался ко мне. Мое пальто было черного цвета.
  Я резко обернулась. И почти столкнулась лицом к лицу с  молодым мужчиной среднего роста и весьма незаурядной внешности в старомодных очках в темной оправе.
  - Простите, это вы мне? - спросила я.
  Его взгляд был устремлен прямо на меня.
  Вспышка. Свет.
  - Именно вам, - последовал его ответ.
  Незнакомец широко улыбался. Наши глаза на мгновение встретились.
  Опять вспышка. Свет.
  Закружилась голова. Я почувствовала, как ослабели мои ноги.
  Эти глаза, этот голос, это лицо...
  - Я не хотел вас напугать. Простите... и... позволите?
  Он помог мне надеть пальто. Его руки слегка коснулись моих плеч. У меня перехватило дыхание. Я слегка дрожала. У меня звенело в ушах. «Что же это, Господи?»
  Мои пальцы механически застегивали пуговицы. Взглянула на него. Первая мысль - необычный! Странный! Интересный, хорошо сложенный, смуглый. Во всем его облике было что-то нездешнее. Волшебное. Шаманское. Манящее. Завлекающее.
  Наши взгляды встретились. Снова вспышка.
  Это произошло мгновенно. Появилось ощущение, что я знаю этого человека целую вечность.
  И еще я точно знала, что это он, таинственный поэт. Позови он меня в тот момент на край света, и я бы, не задумываясь, пошла за ним. Вселенная уже звала на тот путь, который приготовила для нас. И я отчетливо слышала этот космический зов.
  - Можно узнать, как вас зовут? - мягко поинтересовался он, не сводя с меня пронзительного взгляда.
  - Василиса, - ответила я.
  - Ну, разумеется, так я и думал… Сказочное имя!
  - А вас? - спросила я.
  - Георгий... Он же Юра, он же Женя, он же Жора, он же Гоша, - он отрывисто, как-то по-мальчишески рассмеялся.
  - Да-да, он же Гога...
  - Ну или просто Гиви, - улыбка озарила его лицо.
  - Гиви?! Еще интереснее, - улыбнулась я в ответ.
  - А можно я буду называть вас Василисой Премудрой... или... Василисой Прекрасной? Вы необычная...
  - Называйте, если хотите, - сказала я.
  Удивительно, но мне было легко в обществе этого странного молодого человека.
  - А вы можете называть меня Юрой, я не обижусь, все знают меня под этим именем.
  Мы рассмеялись.
  - Мы, наверно, можем идти? - он взглянул на меня. - Прогуляемся немного, если вы не спешите?
  На самом деле я была готова отправиться с ним хоть на край света, хоть на Луну! И с чего бы это? «А глаза у него, и правда, очень красивые. Глубокие, чудесные глаза».
  - Нет, не спешу. Давайте прогуляемся, - ответила я и добавила, - но при одном условии.
  - Обещаю, я буду настоящим джентельменом, - улыбнулся он.
  - Во-первых, давай перейдем на «ты», это не будет звучать так официально.
  - Как пожелаешь, Василиса Премудрая. А во-вторых?  - шутливо поинтересовался он, открывая передо мной дверь и пропуская вперед.
  - Ты сказал, что тебе не нравится на мне черный цвет. Оригинальный способ завести знакомство с девушкой. Но на комплимент явно не тянет.
  - Но я увидел тебя именно в нем, и этот диссонанс тебя и черного цвета мне не понравился и привлек одновременно.
  Мы вышли из театра на улицу. В лицо ударил прохладный ветер.
  - Аналогия с желтыми весенними цветами в руках Маргариты? - с улыбкой спросила я, вдыхая аромат весеннего московского вечера.
  Он отрывисто рассмеялся.
  - В чем-то да.
  - Но все-таки не самый удачный комплимент для завязывания знакомства с девушкой.
  - Но ведь мы познакомились! А это главное, - он снова засмеялся, - Но, если серьезно, тебе этот цвет не очень идет.
  - А какой, по-твоему, мне подходит, Гиви?
  На секунду он задумался. Слегка запрокинул голову к небу.
  - Я вижу тебя в медно-зеленом… да-да… Оттенки меди, золота - как твои волосы. И еще зеленый цвет. Это было бы царственно! А вот черный - не для тебя.
  Какое-то время мы шли молча. Странное чувство  - мне было все равно, куда идти. На душе было спокойно.
  - Кстати, ты говорила насчет моего комплимента... Но я...
  - Юра, мне очень понравились стихи, - ответила я на его не заданный вопрос, - а это главное.
  Я почувствовала, что он смутился.
  - Удивительно, я даже не успел задать тебе вопрос о стихах, а ты мне на него ответила.
  - Я просто знала, о чем ты хочешь меня спросить.
  Пауза.
  - Знаешь, а ведь я тоже пишу стихи, - вдруг неожиданно для себя самой призналась я.
  - Правда? Это здорово, Василиса! - воскликнул он и оживленно добавил, - а как давно пишешь?
  - С самого раннего детства, с пяти лет.
  - Давно, - иронично улыбнулся он.
  - Можно сказать, всю сознательную жизнь, - шутливо добавила я, и мы вместе рассмеялись.
  - Если серьезно, то я бы с интересом их почитал. Уверен, они стоят того.
  - Но, может быть, они покажутся тебе совсем неинтересными.
  - Этого не может быть, судя по их автору.

* * *

  Два совершенно незнакомых человека случайно встретились в этой жизни. Случайно ли? Разумеется, нет. Конечно, их встреча предопределена. Две души нашли друг друга в пространстве этой жизни, этой планеты по какому-то для нас неведомому Божьему промыслу. Эти двое, может быть, и не осознали произошедшего с ними чуда... Чуда встречи. Не осознали и причин этой встречи. Судьба или не судьба? Они не знают точного ответа. Разве можно объяснить и понять чудо?
  Две души, два пути пересеклись в безумном мире, чтобы через назначенную им встречу по-новому взглянуть на эту жизнь.
  В судьбе каждого человека есть свой особый, поворотный момент. Этот миг ярок, глубок и значителен. Он обрушивается на человека внезапно и с невероятной силой. Как вспышка. Как удар в грудь. И человек знает, что его жизнь уже никогда не будет прежней.

  Париж. 2013 год.
  - Твое кофе совсем остыло, - сказала я подруге.
  - Тебе, действительно, идет зеленый цвет.
  - Ах, это ты про кофточку... Спасибо, - рассеянно проговорила я, поймав себя на мысли, что в последнее время очень часто ношу вещи зеленого цвета.
  - Василиса, такая удивительная встреча! Это была судьба.
  - Она самая. Но кто тогда думал об этом? С уверенностью могу сказать, что это была одна из необычных ситуаций, в которых я когда-либо оказывалась.
  - Но неужели ты не почувствовала, что это судьба?
  - Тогда я ощутила, что знаю этого человека много лет, много сотен лет, много тысяч лет. То, что это судьба, я осознала гораздо позднее.
  - Это была любовь с первого взгляда?
  Я улыбнулась.
  - Так обычно говорят. Но я бы сказала иначе. Это было притяжение с первого взгляда. Притяжение двух душ. Встреча в потоке жизни на этой огромной земле. Вспышка света. Между нами сразу возникла сильная магнетическая связь  - физическая и эмоциональная. И точно могу сказать - ни один мужчина не производил на меня такого впечатления, как он.
  - Каким он был?
  - Это трудный вопрос, Аня, поверь мне. Такой же сложный, как и он сам. Он не был похож на других. И внешне, и внутренне - пришелец с другой планеты.

    Москва. Март 1996 года.
  Порыв весеннего ветра заставил меня поежиться. Москвичам хорошо известна призрачность совсем ранней весны в столице. Вот она как будто есть, но через мгновение ее уже и не чувствуешь. И хочется посильней закутаться в шарф.
  - Тебе холодно? - мягко поинтересовался Юрий.
  - Просто ветер...
  - А ведь все-таки весна... - негромко произнес он, - московская весна.
  - Тебе она непривычна?
  - Все никак не привыкну.
  
  - Ты из другого города?
  - Из Ростова–на–Дону.
  - Правда?
  - Да. Ростовские мы, - рассмеялся он.
  - Еще скажи, что казак, - улыбнулась я.
  - Он самый. Настоящий. Донской.
  Он горделиво вскинул голову, а я подумала, что весь его «инопланетный» образ совсем не вяжется с его казачьими корнями.
  - В самом деле?
  - Неужели не похож?
  - Мне не с кем сравнивать, ты первый донской казак, которого я встречаю в жизни.
  - Но теперь уже, наверно, москвич, - засмеялся он.
  - Как это?
  - Сейчас живу в Москве, здесь купил квартиру. А ты москвичка?
  - Да, я родилась и выросла здесь.
  - Я так и предполагал.
  - А чем ты занимаешься в Москве?
  - Банковским бизнесом. Как это сейчас... модное слово такое... Бизнесмен, - он отрывисто рассмеялся, - а ты?
  - Учусь в институте.
  Воцарилось молчание.
  - Почему ты написал мне стихи? И потом подошел ко мне? - прямо спросила я.
  - Я не знаю. Порыв, восхищение, свет. Строчки сами легли на бумагу, когда я увидел тебя, - ответил он с располагающей, искренней теплотой и нежностью.
  - И часто ты пишешь стихи незнакомкам? - шутливо спросила я, стараясь скрыть свое смущение.
  - Со мной такое впервые... Сам не понимаю, как я это сделал, как написал эти стихи.
  - И я рада, что ты их написал, Юра. Они очень красивые.
  И мне никто прежде не посвящал стихов.
  - Не может быть, Василиса Прекрасная! - воскликнул он.
  - Но это так.
  - Мне приятно, что они тебе понравились...
  Я украдкой рассматривала своего нового знакомого. Почему он привлек мое внимание? Что в нем особенного? Одет хорошо, аккуратно, со вкусом. Красивый? Не в общепринятом смысле слова. Необычная, скульптурная внешность. Лишенная волос голова. Точеный профиль. Черные брови. Нос с горбинкой, довольно большой. Выразительные миндалевидные глаза с длинными ресницами, которые придавали его лицу мягкость. Прекрасно очерченные полные губы - свидетельство чувственной, эмоциональной натуры. Он словно из другого мира... Будто сошедший с египетских изображений! Если бы не эти нелепые очки, которые придавали ему схожесть с героем Жени Лукашина10 из «Иронии судьбы или с легким паром!». И почему я об этом вспомнила?
  Я не могла определить, сколько ему лет. Он выглядел очень молодо. Наверно, не больше тридцати. Плавная походка, стройная гибкая фигура. Не крупный, невысокий. Во всем его облике было что-то такое, чему я не могла найти определения. И вслух спросила:
  - Откуда ты?
  «Глупый вопрос, он ведь уже ответил - из Ростова. Зачем я снова спрашиваю его?» - тут же подумала я про себя.
  Он тихо засмеялся.
  - А разве ты не знаешь, Василиса Премудрая?
  Мы шли молча некоторое время.
  - Неужели только вчера ты спустился с Тибета? Ты покинул монастырь? - попыталась пошутить я, прервав молчание.
  - А я до него не дошел. Собирался и не дошел,  - хитро улыбнулся он в ответ.
  - Почему?
  - Понял, что это не мой путь.
  - Как так?
  - Понял сегодня, когда увидел тебя. Увидел - и понял, что монах из меня уже вряд ли получится. Все, что было до этого момента, - все в один миг исчезло, как только я увидел тебя. От того и стихи легли на бумагу. Ты прошла по залу незамеченной для всех, кроме меня. И все изменила. Ты особенная, не такая как все.
  - Нет, Юра, я обыкновенная... - попыталась возразить я.
  - Совсем нет. Поверь мне. Просто пока ты этого не понимаешь, - его голос прозвучал очень серьезно и искренне.
  «Вот ты точно особенный, - размышляла про себя я, - никогда прежде не встречала такого человека. Как инопланетянин свалился в эту весеннюю Москву и в мою жизнь. Неожиданно. Внезапно».
  - Что тебя интересует в жизни? - услышала я его вопрос, в очередной раз отмечая про себя его красивый, мелодичный голос. - Твои интересы?
  - Чтение, музыка, искусство, поэзия....
  - В этом наши интересы совершенно схожи.
  - Я очень интересуюсь историей, психологией, религией, духовной стороной жизни, - эта искренность удивила меня саму.
  - Просто замечательно! Невероятно, но то же самое я могу сказать и о себе!
  После небольшой паузы он спросил:
  - Ты ведь веришь в Бога, Василиса?
  - Верю.
  - А в существование других тонких миров?
  - Верю.
  - В жизнь после смерти?
  - Верю.
  - В существование светлых и темных сил? В Добро и Зло?
  - Верю.
  - Ты веришь в Свет?
  - Верю.
  - А ты веришь, что все это можно увидеть?
  - Верю.
  - Я это знал. И я чувствую, что тебе многое открыто. Для тебя эта дверь открыта. А мне приходится ее искать, прилагая много усилий.
  - Юра, но каждый ищущий - найдет, и каждому стучащему - отворят.
  - Это правда. И я надеюсь, что однажды и передо мной распахнется эта дверь, и я найду то, что ищу... Свет. И ты можешь помочь мне в этом, Василиса Премудрая. Потому что в тебе, в твоей душе, этот свет есть. Или я могу видеть его через тебя. Кто знает, может быть, поэтому мы и встретились сегодня.
  - Может быть, эта дверь уже открыта для тебя, а ты не замечаешь? Или ты пытаешься отыскать то, что и так с тобой, то есть в тебе самом?
  - Что?
  - Твою душу. Себя. Ведь свет - он в твоей душе. Если ты веришь в Него.
  - Просто я пытаюсь найти дорогу к Свету через ум... А ты достигаешь его душой. Вот в чем разница. Мы идем разными дорогами.
  - И обе эти дороги - истинны, если они ведут к свету. Для Бога не имеет значения, каким путем мы идем к Нему, ты же знаешь.
  - Я знаю, Василиса. И еще я рад все это услышать от тебя. Я не ошибся. Ты - особенная.
  - Ты - тоже.
  - Да уж, я старый, лысый зануда, заморочивший голову молодой девице всякой сверхъестественной ерундой.
  Мы остановились, посмотрели друг на друга и рассмеялись вместе. Налетевший порыв ветра растрепал мои волосы. А с темного неба над нами начал моросить мелкий дождь.
  Это первый мужчина в моей жизни, с кем я могла так легко и свободно обсуждать вопросы веры, истины, Бога, сверхъестественного! Я всегда была очень замкнутым и закрытым человеком, особенно если это касалось духовных вопросов. С Юрой я была самой собой с первых мгновений нашего знакомства, и все мои «секретные темы» стали вдруг самыми важными и интересными для нас обоих. Еще совсем недавно мы не подозревали о существовании друг друга, а теперь беседовали так, словно знакомы миллионы лет.
  - Мне кажется, ты замерзла, - сказал он, - ты не возражаешь, если я провожу тебя до дома?
  Я не возражала. Хотя на самом деле мне не хотелось никуда идти, не хотелось возвращаться домой. До чего же хорошо было с ним идти, стоять, разговаривать... Если бы только этот весенний вечер мог длиться вечно.
  Мы направились к находящейся неподалеку станции метро. Горящая в темноте буква «М» над входом в вестибюль метро как будто говорила мне: «Может быть?..»

  Париж. 2013 год.
  - Может быть, это любовь? - произнесла Аня.
  - Любовь, - прозвучал мой ответ.
  Я взглянула в окно: дождь закончился, небо поднялось, и казалось, вот-вот и выглянет солнце. Студенты оживленно забегали по лужам, вода понеслась ручьями вдоль улиц.
  - Так сколько ему тогда было лет? - улыбнулась подруга.
  - Тридцать шесть.
  - То есть ты не угадала!
  - Именно. Он всегда выглядел моложе своих лет.
  - И он был старше тебя на целых...
  - Пятнадцать лет, - закончила я фразу. - Но никогда, ни одного дня, ни одной секунды, я не думала об этом и не чувствовала нашей разницы в возрасте. Никогда!
  - Он проводил тебя до дома?
  - Конечно. Ехать до меня было недалеко на метро, в то время я жила в самом центре Москвы, рядом с Тверской улицей, - я улыбнулась, - всю дорогу мы проговорили о духовных вещах. Понимали друг друга с полуслова. Как будто мы знали друг друга целую вечность и просто встретились после короткой разлуки.
  - Удивительно, Василиса.
  Я взяла в руки «Мастера и Маргариту».
  - Все-таки есть в этой книге нечто мистическое, загадочное, таинственно необъяснимое. Между прочим, Анюта, мы с тобой сейчас находимся в необычном месте.
  - Ты о чем?
  - О фильме Вуди Аллена «Полночь в Париже».
  Аня улыбнулась.
  - Теперь понимаю.
  - Мы ведь сидим в кафе в двух шагах от ступеней церкви Сент-Этьен-дю-Мон… А именно здесь главный герой фильма и совершал свои «путешествия» в Прошлое. Вот и мы сейчас находимся у (пусть и «киношного») временного портала...

  Москва. Март 1996 года.
  В ту ночь я долго не могла уснуть. Я гнала от себя то странное, неведомое чувство, которое возникло во мне. Театр. Спектакль. Стихи. Юрий. Разговоры с ним о тайных силах...
  Наконец мне удалось сомкнуть глаза и я провалилась в сон. Мне приснился незнакомец в темном длинном пальто. Я не могла разглядеть его лица. Я видела его размытый силуэт. Мы смотрели друг на друга, но туман как разделяющая черта мешал нам дотянуться друг до друга...
  На следующее утро я проснулась с мыслями о том, что произошло накануне. Так мило начавшийся вечер в театре превратился после неожиданного знакомства с поэтом по имени Гиви в вечер-свидание. Какая странная встреча! Беседы о вечном...
  «Как бы мне хотелось снова пообщаться с ним! - подумала я, - может быть, это судьба? - сказала я самой себе, поднимаясь с кровати. И тут же встряхнула головой. - Это всего лишь встреча, знакомство». Я накинула халат и отправилась на кухню.
  «Но не просто встреча, а встреча с умным, интересным мужчиной», - добавила я про себя.
  Устроившись с чашкой крепкого сладкого чая, я перечитала его стихи в очередной раз. Сложные, необычные, как и сам а втор. Сразу же обращал на себя внимание яркий, индивидуальный стиль. Талантливо. Стихи-признание. «Пока я бродила по фойе театра, а потом шла по зрительному залу, он не выпускал меня из поля зрения, - невольно подумала я, - а я при этом ни о чем не догадывалась!» Как неожиданно все произошло.
  Я помнила каждое слово. Его мелодичный голос, улыбка, что-то неуловимо мальчишеское во всем облике.
  Пока мы ехали на метро до моего дома, Юра читал мне любимые стихи Пастернака, Блока… Удивительно! Мне нравилось слушать его, мне хотелось узнать о нем многое и хотелось, чтобы он знал обо мне все…
  Я вспомнила, что, когда мы подошли к подъезду дома, где я жила, он, потупив взгляд, попросил номер моего телефона, прибавив: «Если не возражаешь, чтобы такой жуткий зануда, как я, тебе позвонил...» Улыбнувшись, я сказала: «Записывай, зануда!» Он рассмеялся, с потрясающей ловкостью тут же извлек откуда-то бумагу с ручкой и записал продиктованный мной номер.
  Потом быстро поцеловал меня в щеку, смущенно сказав: «Я  позвоню. До встречи, Василиса Прекрасная!» - и стремительно пошел от моего дома по улице по направлению к метро.

   Париж. 2013 год.
  Мы вышли из кафе. Пользуясь расположением изменчивой парижской погоды, которая наконец порадовала нас солнцем, отправились прогуляться до Люксембургского сада11.
  - И он вскоре позвонил тебе? - поинтересовалась подруга.
  - Позвонил.
  - Ты ждала его звонка?
  - Как ждут звонка друга. Юра вызвал во мне интерес, мне нравилось общаться с ним, но не стоит думать ничего более, - так я говорила себе в то время.
  - Он показался тебе страшным занудой? - пошутила Аня.
  - Как раз наоборот! Молодым и красивым, - рассмеялась я. - Он не был занудой ни разу. Но дело не в этом. Все наши серьезные разговоры в первый же день знакомства с основательным уклоном в духовную сторону и тонкие энергии (а я девушка серьезная) заставили меня думать, что у него ко мне интерес исключительно... дружески-деловой, понимаешь? Признаюсь, как это ни глупо звучит, я думала так первое время.
  - Василиса, ты удивляешь меня! - воскликнула Аня. - Неужели ты полагала, что его интересуют ваши духовные беседы, а не ты сама? И поэтому он написал тебе стихи и подошел знакомиться?
  - Я и сама себе удивляюсь... Тогда я как будто старалась убежать от судьбы. Или просто закрыть на нее глаза. Не замечать очевидного.
  - Почему?
  - Не знаю ответа на этот вопрос... Может быть, виной тому был мой юный возраст. Может быть, мое неосознанное предчувствие чего-то необъяснимого или по-настоящему сильного чувства. Может быть, эта неожиданно возникшая между нами невидимая духовная нить. Чувство, когда жизнь бросает тебя в объятия чего-то невероятного.
  - И ты боялась откликнуться на Необычное, внезапно возникшее в твоей судьбе?
  - Боялась. Но Необычное уже постучалось в мою жизнь.

   Москва. Март 1996 года.
  Мы встретились у метро «Новослободская». Улыбнулись друг другу, и Юрий протянул мне красивую алую розу.
  - Это тебе, - тихо сказал он, глядя мне в глаза.
  Я смутилась. Роза была восхитительна.
  Мы отправились гулять на Миусский сквер (или просто - Миуссы), который одинаково недалеко находился от метро и от моего дома. Погода в наше первое свидание не отличалась мягкостью и мало напоминала весеннюю. Небо было затянуто свинцово-серыми тучами, было холодно и дул сильный пронизывающий ветер. Не замечая погодных причуд капризной Москвы, мы не спеша кружили по аллеям и дорожкам сквера.
  - Я много раз перечитывала твои стихи, Юра. У тебя оригинальный стиль. С удовольствием бы почитала больше твоих стихов!
  - Но я не очень-то люблю показывать их другим людям. Ты стала исключением. Да и не поэт я вовсе.
  - А кто же?
  - Техник. Математик, - он засмеялся, - а какой из математика поэт?
  - Замечательный, - улыбнулась я в ответ, - раз пишешь стихи, значит, поэт. И совсем неважно, что ты математик.
  - Ну ладно, так и быть, ты победила, - математик, пишущий стихи, - улыбнулся он.
  И неожиданно извлек страницы с каким-то текстом, набранным на печатной машинке. Протянул мне со словами:
  - Это новые, вот только написал, они для тебя, - негромко сказал он, - надеюсь, что тебе понравится.
  - Новые стихи? Вот это да! Как неожиданно, - я взяла бумагу из его рук и пробежала глазами. «В белом плаще с кровавым подбоем...»12 / «Сквозь летящие капли весны…»
  Я взглянула на Юру. Он смущенно смотрел вниз.
  - Пожалуйста, почитай сам, вслух, - попросила я.
  - Ты правда этого хочешь?
  - Ну, конечно же! Почитай.
  - Хорошо, я попробую.
  Мы пошли по безлюдной аллее сквера, и он стал тихо читать мне свои стихи.
  Я слушала его голос и смотрела на его профиль. Вслушивалась в каждую строчку его стихов. Я молчала, удивляясь про себя, что на этом свете мне неожиданно встретился такой изумительный и необычный человек, как Юрий, которого интересовал Бог и другие миры, который увлекался литературой и историей. Математик, который писал стихи и при этом внешне отличался от всех, кого я когда-либо знала.
  Каким ветром, каким чудом его принесло в мою жизнь? Почему и для чего пересеклись наши пути, наши судьбы? Он притягивал меня, как магнит, и завораживал с первой же секунды нашей встречи, как необыкновенной красоты драгоценный камень редкой огранки.
  - Ты - поэт, - тихо сказала я, - и не спорь! Ты первый, кто написал для меня стихи, и первый, кто читал их мне. Это замечательно!
  - Ну-у…
  - Да-да, замечательно!
  - Сдаюсь, - шутливо воскликнул он и добавил, - мне бы очень хотелось почитать твои!
  - Может быть, я и покажу их тебе... но как-нибудь потом.
  Он улыбнулся.
  - Как все странно, Василиса. Еще несколько дней назад мы не подозревали о существовании друг друга. Потом оба попали в театр на один и тот же спектакль. Наша встреча … Но у меня такое ощущение, что мы знали друг друга очень давно! Ты меня понимаешь?
  - Прекрасно понимаю, Юра.
  - Еще всего несколько дней назад моя жизнь была другой.
  Я был другим. А сейчас словно все изменилось. Вот мы сейчас гуляем с тобой по этому скверу, а все уже иначе во мне, в моей жизни. Как будто двери распахнулись в какой-то новый мир.
  Несмотря на сильный порывистый ветер, мне стало уютно от мысли, что я иду по Миусским аллеям рядом с ним. В нашем первом свидании не было всплеска бурной любви или страсти. В моем сердце была теплота и странное ощущение, что наконец-то я встретила человека, с которым можно быть самой собой.
  - Все последние годы я был погружен в бизнес. Карьера, деньги, деньги, деньги… Меня просто несло на этой волне. Переезд в Москву из Ростова. Новый город… Не было времени остановиться, оглядеться, не с кем даже поговорить о том, что волнует.
  Я потерял свободу, настоящую свободу, поставив во главу угла материальные ценности. Карьера - это хорошо, но ускользает что-то очень важное, ценное, духовное. Свобода души.
  - Расскажи мне о себе. Как ты оказался в Москве?
  - Это длинная история, Василиса,  - он усмехнулся,  - как бизнесмен. Это теперь я еще исполнительный директор Объединенной кафедры системного анализа и управления социальными процессами. А вначале была работа в кооперативе в Ростове, бизнес расширился до Москвы. В 1993 году мы вместе с Димой Котиковым и Сергеем Юсовым13 (тогда еще тоже просто бизнесменом) приехали на пресс-конференцию для региональных пресс-служб в Подмосковье, где был Юрий Кобаладзе14. Новые люди, связи, проекты… В то время как раз бизнес пошел в гору, «температурило» меня на всю катушку! Драйв! Зимой 1994 года я приехал в Москву прочесать возможности по рекламному бизнесу, - тогда еще была наша фирма «Сумма технологий». А к весне прошлого (1995) года дела совсем наладились: обо сновался в Москве, бизнес-карьера, «Инкомбанк», «поход» в политику.
  - В политику? В каком смысле?
  - В смысле депутата Государственной думы от партии любителей пива15.
  - Серьезно? Я очень далека от политики...
  - Понимаю, - он улыбнулся, - по сути дела, я спонсировал партию своими деньгами, пытался что-то делать, но все закончилось провалом. В Думу партия не прошла. Я распрощался со своими политическими иллюзиями.
  - Что ты хочешь сказать?
  - Все так примитивно... Все хотят власти, вот и все. Больше ничего! Никто ничего не собирается реально делать. Так, сборище коммерсантов, рвущихся к власти. И я увидел, что борьба за власть - это игра купи-продай, где громкость крика заменяет качество товара, а проданный товар возврату не подлежит. Какая чистая и наивная энергия веры, что так и надо! Мне противно стало, Василиса... Кругом одно дилетантство и вранье. И я ушел из списка. Из партии. Из политики.
  - И не жалеешь?
  - Нет. Понимаешь, хотелось чего-то уходящего За Грань Политики! Нужно было остановиться, разобраться с собой, со своей жизнью. Меня словно загнали в угол. За эти три последних года мной не была прочитана ни одна книга! Вокруг одни дурни, мнящие себя политиками и бизнесменами. А мне кажется, что весь наш рынок  - одно выцарапывание друг у  друга каких-то наворованных ценностей. Беда одного  - счастье другого.
  Мне было интересно слушать его. Он говорил порывисто, в чем-то сумбурно, как будто давно хотел выговориться.
  - Юра, послушай,  - сказала я,  - у меня создается такое впечатление, что внутри тебя живут и борются два человека - один, строящий карьеру, другой - вольный странник, пытающийся найти свой путь в этой жизни.
  Он взглянул на меня и сказал:
  - Это так и есть. И когда-то этот вольный странник уже пытался этот путь искать. Но потом жизнь развернула его в другую сторону: работа, бизнес... Странник превратился в бизнесмена. И вот теперь мне хочется найти себя самого в этом мире.
  - Я понимаю. Думаю, многие люди испытывают то же, что и ты, но мало кто решается сказать об этом вслух.
  Очередной порыв ледяного ветра обжег лицо, но в нем угадывалось бодрящее дыхание весны и новой жизни. Я чувствовала, как сильно меня тянет к этому необычному мужчине, внезапно появившемуся на моем пути.
  - Василиса, я как-то забыл задать тебе один вопрос, - Юрий первым прервал молчание.
  - Какой?
  - Он очень личный. Если не возражаешь, можно я его задам?
  - Задавай, - улыбнулась я.
  - У тебя есть кто-нибудь... В смысле друг... Ты встречаешься с кем-нибудь?
  - Нет.
  - Тогда я буду твоим другом.

  Москва. Март 1996 года. Спустя несколько дней.
  - Алло? - я ответила на звонок телефона.
  - Василиса, привет! - раздался в трубке приятный мужской голос, - это Юрий, ты меня узнала?
  В его голосе звучали шутливо-озорные нотки. Я обрадовалась его звонку.
  - Ну, конечно же! Я так рада тебя слышать!
  - Это хорошо, - он засмеялся, - у меня возникло желание набрать твой номер телефона и пригласить тебя прогуляться завтра по интересным московским местам. Как ты на это смотришь?
  - Я смотрю на это положительно. С удовольствием с тобой прогуляюсь. А что это за увлекательные места такие?
  - Думаю, хорошо тебе известные, в том числе по книге и спектаклю, который мы недавно смотрели.
  - Догадываюсь.
  - Тогда встречаемся завтра на Маяковской, у метро, на выходе к памятнику поэта.
  - Хорошо.
  - До встречи, Василиса!
  - Пока.

* * *

  Подходя к месту нашей встречи, я издалека заметила Юрия. Он неспеша прогуливался около метро.
  - Привет, Лиска! - шутливо улыбнулся он, увидев меня.
  - Привет, Гиви, - засмеялась я.
  - Ты догадываешься, куда мы пойдем гулять?
  - Сейчас угадаю... На Патриаршие?
  - Именно туда!
  - Это мое самое любимое место в Москве, - сказала я, когда мы направились по Большой Садовой улице мимо театра Сатиры.
  - Серьезно?
  - С самого детства. Не только сами Патриаршие пруды, но весь этот район старой Москвы, Бронные улицы. Нравилось здесь гулять. Доходила пешком до Арбата.
  - Но это же такой далекий путь!
  - Совсем нет, поверь мне, если знаешь тайные тропы, - засмеялась я.
  Незаметно мы прошли Большую Садовую и свернули налево, на улицу, ведущую к прудам. По мере того как мы удалялись от шумной Садовой, гул машин стихал, и мы погружались в совершенно другую атмосферу - «почти покоя», которую так редко можно найти на улицах вечно суетной столицы.
  В то время квартал Патриарших прудов еще не успел превратиться в фешенебельный район дорогих бутиков, ресторанов, бесконечной цепи салонов красоты и снующих по улицам дорогих авто. Улицы не были изуродованы стеклянно-бетонными зданиями-монстрами, заслонившими сегодня старинные особняки и малоэтажные уютные дома.
  Теперь здесь царят роскошь и гламур в окружении поруганной старины и истории...
  Но тогда, в лихие девяностые, здесь все еще было по-другому.
  Общество потребления не успело нарушить энергетику этого особенного места.
  Патриаршие встретили нас своей зеркальной гладью и тишиной. Одинокие прохожие, мамы и бабушки с колясками и детишками... Мы медленно прогуливались по аллее, идущей вокруг пруда, - по той самой аллее, на которой когда-то неожиданно появился Воланд.
  - Все-таки есть в этом месте что-то мистическое... Загадочное, - тихо произнесла я.
  - Ты так чувствуешь? Тебе здесь легко дышится? Или что-то не так? Ведь эту территорию считали заколдованной, связывали с мистикой, с нечистой силой. Когда-то давно она называлась Козье болото, и есть легенда, что здесь происходили всякие необычные вещи: в болотах таинственно пропадали животные, люди…
  - Не знала об этом. Очевидно, Булгаков об этом знал, не случайно действие своего романа он начинает именно здесь. Но я не чувствую ничего темного. У этого места есть своя атмосфера, энергетика. Оно словно притягивает к себе: в любое время года, в любую погоду здесь есть свое очарование. Пусть и загадочное, но скорее хорошее, чем плохое.
  - Ты верно чувствуешь. Между прочим, раньше здесь был не один пруд, но сохранился только этот.
  - Отсюда и название - пруды?
  - А ты знаешь, почему эти пруды назывались Патриаршими, Лиса?
  - К своему стыду, не знаю...
  - В начале семнадцатого века эту местность для своей резиденции выбрал патриарх Гермоген, так появилась Патриаршая Слобода. Здесь стояли две церкви. Место освященное. И ты это сразу почувствовала!
  - Интересно. Этого я тоже не знала!
  - Но ведь ощутила!
  - Это удивительный район Москвы. Для меня это и есть настоящая Москва. Я знаю, что Патриаршие страстно любил Булгаков, здесь рядом, в Трехпрудном переулке, родилась Марина Цветаева... Здесь бывал Пушкин. Провел свою единственную зиму в Москве один из моих самых любимых поэтов - Александр Блок.
  - Ты любишь Блока? Но это один из моих любимых поэтов!
  - Очень люблю. Он оказал на меня большое влияние в творческом плане: именно его поэзия сильно повлияла на мои стихи. Мне нравится его лирика, романтизм, мистицизм... Его светлые стихи.
  - Хорошо ты сейчас сказала: светлые стихи. У него есть и другие: мрачные и темные. Как отражение того пути, который прошла его душа. Блок  - особенный поэт. Автобиографический. Мощный. Мистический.
  - Ты правильно отметил - мистический...
  - Без этого Блока вообще не понять. Он - романтик и мистик.
  - Я бы сказала таинственный Рыцарь. И пророк. Чего только стоят его строки: «Я безумец! Мне в сердце вонзили красноватый уголь пророка!»
  - Ты читала «Розу мира» Даниила Андреева16?
  - Разумеется.
  - Правда, читала?! - изумленно воскликнул он. По его голосу и удивленному взгляду казалось, что он не мог до конца поверить, что молоденькая девушка, вроде меня, может читать подобные сочинения.
  - Я понимаю, книга, мягко сказать, непростая. Но в ней много мудрых мыслей.
  - Тогда ты помнишь, что Андреев написал о Блоке. О его падении со светлых слоев в низшие, и потом посмертное искупление и вновь подъем в высшие слои.
  - Да, я хорошо помню, Юра.
  - Лиса, а как твоя фамилия?
  - Шаббатина.
  - Как, как?! Шаббатина? Я не ослышался? Вот это да! - снова с изумлением воскликнул он.
  - Что же в этом такого?
   - Ну, конечно же! Шаббат17. Ты - еврейка!
  - С чего это? Вовсе нет...
  - Конечно же! Все правильно. Мы познакомились в субботу. Седьмой день творения! Твоя фамилия... «Женщина Субботы» - вот ты кто, Лиска! Удивительно!
  - Хочешь удивиться еще больше? Я родилась седьмого числа.
  - М-да, Василиса... Поразительно!
  Мы молча бродили по аллее вдоль пруда. Была ранняя весна, и деревья еще не успели покрыться листвой.
  - Знаешь, здесь очень красиво летом. Шумят деревья, отражаясь в зеркале воды, и от этого она кажется изумрудно-зеленой, - сказала я, когда мы остановились полюбоваться гладью пруда.
  - Сейчас тоже очень хорошо. Дымка, серебристо-серое отражение неба в воде...

   Париж. 2013 год.
  Дождевые тучи развеялись, уступив место апрельскому солнцу и голубому небу. Мы с Аней прогуливались по дорожкам парка, вдыхая аромат влажной весенней зелени и цветущих каштанов.
  - Знаешь, Анюта, мне нравится здесь гулять в тени деревьев, сидеть на лавочке в тени раскидистых ветвей, смотреть на пруд, размышлять. Можно найти время, когда тут немноголюдно, особенно ранним утром или в плохую погоду.
  - Я понимаю тебя. Очень люблю Люксембургский сад. Только здесь редко бывает безлюдно: любимое место парижан, туристов, студентов, детей, - улыбнулась подруга, - он напоминает тебе Патриаршие пруды в Москве?
  - Нет, эти два места совсем разные. И тем не менее в них есть что-то общее. Атмосфера. Ее просто нужно почувствовать.
  - Вы часто бывали с Юрием на Патриарших?
  - Часто, в разные годы. Это было одним из наших любимых районов в Москве. Мы могли подолгу бродить по аллее вокруг пруда, сидеть на скамейке, смотреть на воду и разговаривать.
  - Обязательно побываю там, когда, наконец, доеду до Москвы.
  - Оно, скорее всего, разочарует тебя,  - улыбнулась я,  - сквер на Патриарших крошечный, дворец и статуи отсутствуют. До Летнего сада в Петербурге тоже совсем не дотягивает.
  Тяжелые, еще влажные после дождя ветви каштана качнулись на ветру, и крупные капли воды осыпались на землю.
  - Тебе нравилось разговаривать с ним? - поинтересовалась подруга.
  - Я могла беседовать с ним о вещах, о которых мало кому расскажешь. А с ним это было естественно. Мы были настроены на одну волну. Сразу. С первого взгляда.
  - Это большая редкость!
  - Мне ли этого не знать, Анечка, дорогая, - со вздохом произнесла я, - мы были, что называется, «одной крови». Мне было с ним невероятно интересно. Просто слушать его. Начитанный, эрудированный, ироничный, умный.
  - Я жалею, что не успела познакомиться с ним...
  - И я жалею...
  - И все же ты должна быть благодарна судьбе, что она подарила тебе эту встречу.
  - Я благодарна. Хоть в моем сердце очень много грусти и боли.

    Москва. Весна 1996 года.
  Наша очередная встреча с Юрием. Мы вновь на Патриарших. Весна набирала обороты. Становилось теплее, а солнце все чаще баловало нас своими лучами. И мы все также бродили по аллее вокруг зеркала пруда. Время как будто исчезало. Яркое весеннее солнце поблескивало сквозь ветви старых лип. Уже в одном этом чувствовалась какая-то мистическая мелодия. Слышна и понятна она была только нам двоим. Две судьбы, связанные одной невидимой нитью.
  Мы кружили по дорожкам парка, спускались к пруду и любовались, как солнце и ветер танцуют волшебный танец на водной глади. При разном освещении вода казалась то серой, то голубой, то бирюзовой. Она двигалась, как живая, меняя свои краски. Я даже не заметила, что мы давно держались за руки, как двое школьников на свидании. Человек, которого я неожиданно встретила, который появился в моей жизни так внезапно, теперь стоял рядом со мной на Патриарших и держал мою руку в своей руке.
  - И о чем твои мысли? Ты так задумчиво смотришь на воду, - поинтересовался Юрий.
  - Я думала, как невероятно, что за такой короткий срок моя жизнь так поменялась.
  - Я тебя понимаю!
  - На самом деле, она изменилась в то мгновение, когда ты положил свои стихи мне на колени, тогда, в театре... И я думаю, а что, если бы я не пошла на спектакль в тот же самый вечер, что и ты...
  Он крепче сжал мою руку, и у меня заколотилось сердце от прикосновения его пальцев.
  - Ты веришь в судьбу, Лиса?
  - Верю...
  Мы то молчали, то разговаривали о чем-то таинственном и простом, неведомом и загадочном, особенном, но понятном нам обоим.
  - Я часто думаю о Маргарите. О ее любви к Мастеру, - говорила я.
  - Какой ты представляешь себе Маргариту?
  - Любящей, жертвенной, драматичной...
  - Я так и думал. Прямо-таки образ романтической героини, - иронично улыбнулся Юра.
  - А разве нет?
  - Нет. Она, конечно, прекрасна. Но по мне так несколько странноватая и взбалмошная дамочка. «Косящая на один глаз ведьма».
  - Иронизируешь?
  - Вовсе нет. Цитирую Булгакова. Просто рассказываю о том, как ее представляю я. Ты же ее чересчур романтизируешь. Она того не заслуживает.
  - И ее любовь к Мастеру тоже?
  - Ради этой, как ты говоришь, «любви», она отвергла свет и приняла в душу тьму. Стала ведьмой. Или была ею и раньше. Не лучший выбор. Тебе так не кажется, Василиса?
  - Но ради любви она готова была на любую жертву.
  - Да нет же! Ты примеряешь ее образ на себя? И воспринимаешь ее натуру слишком серьезно. По мне так никакой жертвенности в ней и в помине нет. Как и любви, впрочем.
  - Но она любила и ради любви готова была на все, на то...
  - Чтобы продать душу дьяволу? Стать ведьмой?
  - Конечно, она не должна была делать этого. Я понимаю. Но ведь из-за любви...
  - Но любовь ли это? Я в этом сильно сомневаюсь. Любовь - это Свет. Отдав себя в руки Тьмы, она потеряла Свет, отвергла его. А вернее, в ней его не было изначально.
  - Но она хотела вернуть Мастера...
  - А хотела ли? Ценой своей бессмертной души? Ценой его души? Ты видишь в этом подвиг любви? Я - нет. Я вижу здесь скорее отсутствие любви, оттого и столь быстрый переход на темную сторону.
  - Но если она готова была спуститься в ад, лишь бы вернуть Мастера, лишь бы снова быть с ним вместе, лишь бы...
  - Удержать его? А если главное и единственное, что ей нужно было сделать, - это просто отпустить его. Отпустить! Вот это была бы любовь, подвиг любви, жертва любви, созидательная часть любви. Но жертвенность не свойственна темной душе Маргариты, Лиса. И она пошла по более легкому пути - разрушения, - себя, его... Так легко шагнула на путь Тьмы. Как будто ждала его. Вспомни сатанинский бал, - Маргарита очень органична на этом празднике темных сил. И никаких душевных мук, заметь, Василиса, по поводу того, что она находится на черном балу Воланда.
  - Я не думала раньше с этой позиции, Юра. Можно ли считать, что разлука с Мастером была дана ей свыше, Богом, как испытание, как испытание ее любви, ее души, но она его не выдержала?..
  - Вот ты как все повернула. Но скорее всего это ей было дано вовсе не Богом. Но можно посмотреть и с этой позиции тоже. Чтобы что-то получить, человек должен сначала потерять. Стать беззащитным перед тем новым, что ему предстоит. А на это, согласись, способны единицы.
  - И Маргарита оказалась не из их числа.
  - Она изначально не была на это способна. Вместо того чтобы впустить в свою душу Свет, и этот Свет сохранить в себе, и отдать его Мастеру, она распахнула двери Тьме. А будучи черной в душе, какую любовь она могла дать? Какое вдохновение, или спасение Мастеру? Она, условно говоря, могла нести только разрушение и погибель.
  - Любовь - это свет, это жизнь, я понимаю это так же. И настоящая любовь, скорее, проявляет себя в умении отпустить, нежели привязать к себе. Многим это сложно понять и принять, согласись.
  - Вот именно! Это дается немногим. Как и сама настоящая любовь.


  Из его дневника:
  «Знаешь, есть такое правило для Учеников - когда ты наконец-таки нашел Дверь к свету, то войди и закрой плотно Ее за собой...
  - Зачем?! Разве это справедливо?
  - Несправедливо. Там, за дверью нет справедливости. В нашем обычном понимании этого слова. У каждого Дверь к Свету. И она есть невозможный плод твоей жизни. Т.е. ты всю жизнь можешь искать ее, но... открытие ее не есть твоя личная заслуга.
  - А кого?
  - Дар. Это дар или невозможный плод.
  - От кого?
  - Неважно, как Его называть. Можно просто - Того, Кем Мы Живем, Движемся и Существуем».


* * *

  Я всегда жила в своем собственном мире. Я создала его, будучи маленькой девочкой. Это был мой мир - особенный, закрытый, недоступный для других. В нем правил Бог, жили ангелы. Он был наполнен красотой, музыкой, книгами, стихами.
  Любовь занимала в нем особое место. В моем зачарованном мире были свои требования и ориентиры, отличающиеся от общепринятых. В нем имели значения молитва и мерцание свечей в храме, стихи Пушкина, Лермонтова и Блока, письмо Татьяны Онегину. Этот мир был наполнен ароматом роз, шелестом деревьев, качаемых ветром. Его освещали россыпи звезд в ночном небе, сияние луны и поцелуй возлюбленного. Весь этот мир был тонко устроен, подчиняясь велению сердца, порывам души и глубоким чувствам.
  Я почувствовала, что для Юрия тонкая жизнь человеческого духа имела такое же значение, как и для меня. Я с самого начала знала, что между нами установилась очень крепкая связь.

__________________________________________________________________

ПРИМЕЧАНИЯ

  1. Сент-Этьен-дю-Мон («Святой-Стефан-на-Горе»)  - католическая церковь на холме св. Женевьевы в Париже. В храме похоронены Блез Паскаль и Жан Расин.
  2. Сорбонна - архитектурно-исторический памятник, центр Парижского университета в столице Франции; расположена в Латинском квартале Парижа.
    Название Сорбонна происходит от имени богослова Робера де Сорбон, духовника короля Людовика IX Святого, основавшего в городе в XIII веке богословский колледж - Колледж Сорбонна, позднее вошедший в Парижский университет. Термин по смежности был перенесен на сам университет и закрепился за ним до сегодняшнего дня.
  3. Речь идет о фильме режиссера Вуди Аллена «Полночь в Париже». Писатель и безнадежный романтик приезжает в Париж со своей возлюбленной на каникулы и, в одиночестве гуляя ночью по Парижу, загадочным образом попадает в  прошлое из современного Парижа на пороге церкви Сент-Этьен-дю-Мон. Встречаясь там с Хемингуэем, Пикассо, а также с Адрианой, музой Пикассо, которая кажется не от мира сего… Он понимает, что принадлежит этому времени и хочет остаться там навсегда. Своей картиной режиссер ненавязчиво берется утверждать, что потерянным поколением можно назвать именно то, которое появилось на  рубеже ХХ  века, когда все  жизненные удовольствия заменяют компьютеры, а не прогулки при полной луне и споры об искусстве. Впрочем, и образом Адрианы режиссер дает понять, что  любое безвозвратно ушедшее время может быть куда более пленительным, нежели настоящее, именно потому, что оно больше никогда не повторится.
  4. Миуссы (Миусская площадь и сквер) - находятся в Тверском районе Центрального округа г. Москвы. Площадь получила свое название по расположению в местности Миусы (Миюсы, Миюзы, Миусское поле), которая упоминается в Москве с  XVIII  века. Это название неоднократно встречается в тюркской топонимии. Наиболее известны приазовские реки Миус (Миюс), Кальмиус, в основе названий которых лежат слова тюрк. мыюс, мюйюз, миюз (рус. рог, мыс, угол). Предположительно, после взятия Азова в 1696 году Петр I стал строить на Азовском море, в устье реки Миус, «Миюсскую гавань», а в Москве, на поле между Тверской-Ямской и Новой Дмитровской слободами, мог находиться склад материалов для строительства этой гавани, получивший название Миюсское поле или Миюсский склад. Собственно, площадь представляет собой сквер, на котором расположены Дворец творчества детей и молодежи на Миуссах и многофигурный скульптурный ансамбль, посвященный писателю А.А. Фадееву. Ранее на месте «дворца творчества» стоял собор «святого Александра Невского». В 30-е годы собор снесли и в 1960-х годах на его фундаменте был выстроен Дворец пионеров, который был переименован после смены идеологии. Тем не менее память о князе осталась, - прилегающая к площади улица названа его именем.
  5. «Шербургские зонтики»  - музыкальная мелодрама Жака Деми c музыкой Мишеля Леграна, и Катрин Денев в главной роли. Удостоена «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля 1964 года. В фильме три части  - Отъезд, Разлука, Возвращение.
  6. «Нас венчали не в церкви» - советский художественный фильм, снятый в 1982 году Борисом Токаревым. Сюжет основан на записях и письмах революционера-народника, поэта Сергея Синегуба. В основу фильма положена история любви С. Синегуба и Л. Чемодановой.
    Сергей Синегуб - поэт. В ноябре 1873 года был арестован и приговорен к 9 годам каторги, которую отбывал на Каре. Отправлен в Нижне-Карийскую тюрьму, после отбытия срока каторги оставлен на поселении в Чите. В 1906 году выпустил  сборник «Стихотворения» и воспоминания «Записки чайковца».
    Лариса Чемоданова, дочь сельского священника, была моложе Синегуба на 5 лет. Пыталась неудачно убежать из родительского дома, чтобы учиться в Петербурге. Поскольку «народники» стремились к освобождению и от «домашнего гнета», Синегуб посчитал своим революционным долгом «освободить от семейного деспотизма» совсем незнакомую ему девушку.
    В то время среди революционеров практиковалось заключение с этой целью фиктивного брака. Именно так решили поступить 21-летний Сергей Синегуб и Лариса Чемоданова, которой не исполнилось и семнадцати. Синегуб влюбился в невесту с первого взгляда, но народнические принципы не позволяли ему признаться в любви, даже когда Лариса приехала в Петербург и стала жить с мужем в коммуне. В итоге Лариса сама призналась Сергею в любви и по окончании «процесса 193-х» поехала за осужденным мужем в Сибирь. Л. Чемоданова умерла в Томске, пережив мужа на 16 лет.
    Для фильма был написан известный романс Исаака Шварца на стихи Булата Окуджавы «Любовь и разлука».
  7. Любовь и разлука (Дорожная песня) - стихи Б. Окуджава, музыка И. Шварц.

       Еще он не сшит, твой наряд подвенечный,
       и хор в нашу честь не споет…
       А время торопит - возница беспечный, -
       и просятся кони в полет.

       Ах, только бы тройка не сбилась бы с круга,
       не смолк бубенец под дугой…
       Две вечных подруги - любовь и разлука -
       не ходят одна без другой.

       Мы сами раскрыли ворота, мы сами
       счастливую тройку впрягли,
       И вот уже что-то сияет пред нами,
       но что-то погасло вдали.

       Святая наука - расслышать друг друга
       сквозь ветер, на все времена…
       Две странницы вечных - любовь и разлука -
       поделятся с нами сполна.

       Чем дальше живем мы, тем годы короче,
       >тем слаще друзей голоса.
       Ах, только б не смолк под дугой колокольчик,
       глаза бы глядели в глаза.

       То берег - то море, то солнце - то вьюга,
       то ласточки - то воронье…
       Две вечных дороги - любовь и разлука -
       проходят сквозь сердце мое.
     
  8. Речь идет о церкви Пимена Великого (Троицы Живоначальной), что в Новых Воротниках в Сущеве (Церковь Пимена Нового, Пименовская церковь, Троицкая церковь, Святотроицкая церковь) - православный храм Иверского благочиния Московской городской епархии.
    Храм расположен в историческом центре Москвы, в районе Тверской, Центрального административного округа (Нововоротниковский переулок, 3). Главный престол освящен в честь Святой Троицы; приделы в честь Владимирской иконы Божией Матери, в честь преподобного Пимена Великого.
    В советский период храм не закрывался. В 1927-1932 годах регентом хора в Пименовском храме был инок Платон - будущий патриарх Пимен. Впоследствии он ежегодно совер шал здесь службу в престольный праздник храма, празднуя и день своего тезоименитства.
  9. Имеется в виду фильм «Пятый элемент» (буквальный перевод - «Пятая стихия») - фантастический боевик с элементами комедии, снятый французским режиссером Люком Бессоном в 1997 году. Несмотря на комедийный сюжет со значительной долей экшена, в основе истории лежит философская притча о любви. Она и есть тот единственный «пятый элемент», способный соединить четыре первичных материи, из которых состоит Вселенная. Цитата из фильма: «Время не имеет значения. Важна только жизнь!»
  10. Евгений Михайлович Лукашин (Женя) - 36-летний врач, хирург районной поликлиники из кинофильма Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром!» (1975 г.).
  11. Люксембургский сад - дворцово-парковый ансамбль в центре Парижа, известная достопримечательность города. Бывший королевский, а ныне государственный дворцовый парк в парижском Латинском квартале занимает площадь в 26 гектаров.
  12. «В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат» (М. Булгаков «Мастер и Маргарита»).
  13. Юсов Сергей Владимирович - Председатель избирательной комиссии Ростовской области, кандидат юридических наук, заслуженный юрист Российской Федерации. Родился в г. Ростове-на-Дону. С 1992–1995 год работал заместителем генерального директора АО «РосЮгПром».
  14. Кобаладзе Юрий Георгиевич (р. 22 января 1949 года, Тбилиси) - советский журналист и разведчик, профессор М ГИМО, радиообозреватель. С 1991 по 1999  год руководитель Бюро по  cвязям с общественностью в средствах массовой информации, первый заместитель генерального директора ИТАР-ТАСС.
  15. Партия любителей пива (ПЛП) - политическая партия альтернативистского типа в Российской Федерации, зарегистрированная Минюстом РФ 9 августа 1994 года (Рег. N 2365) и не подававшая документы на перерегистрацию в 1998 году. Партия участвовала в выборах в Государственную Думу второго созыва (декабрь 1995) и заняла 21 место из 43, получив 428 727 голосов избирателей (0,62%). После 16 лет отсутствия, 3 ноября 2011 года, на портале Facebook создана страничка «Партия Любителей Пива», на которой объявлено о возрождении ПЛП.
  16. «Роза Мира» - наиболее известный труд русского мистика и поэта Д.Л. Андреева. В книге систематически изложено его оригинальное религиозно-философское учение. По словам автора, источником учения стал поток озарений, посещавших его всю жизнь, но с особенной ясностью и частотой - во время заключения во Владимирской тюрьме, а также беседы с «друзьями сердца», которых он не мог воспринять зрительно, но чьи голоса слышал и чье присутствие ощущал.
    Книга длительное время распространялась в «самиздате», официально впервые была опубликована в 1991 году. Отношение к книге неоднозначно. Многие ее считают одним из самых фантастических и неожиданных произведений в русской философии и литературе.
    Роза Мира - грядущая всехристианская Церковь последних веков, объединяющая в себе церкви прошлого и связующая себя на основе свободной унии со всеми религиями светлой направленности. В этом смысле Роза Мира интеррелигиозна или панрелигиозна. Основная ее задача - спасение возможно большего числа человеческих душ и отстранение от них опасности духовного порабощения грядущим противобогом. Возникновение Розы Мира в человечестве будет отражением эфирного рождения Звенты-Свентаны в одном из затомисов.
  17. Шаббат - в иудаизме седьмой день недели, в который предписывается воздерживаться от работы. Содержание субботы - наслаждение («И назови субботу наслаждением», Иешайя 58:13) и радость («И в день вашей радости», там же). Впервые Библия об особом статусе «дня седьмого» упоминает во второй главе книги Бытия, когда Бог благословил день субботний и освятил его (Быт. 2:3). В дальнейшем «седьмой день» был включён в число Десяти заповедей в качестве регулярного дня отдыха, посвящённого поклонению Богу, остальные шесть дней были заняты работой. Управитель субботы - самая грозная планета Сатурн. Индийская философия объясняет бесспорное превосходство Сатурна его функцией Вершителя судеб. Ведическая Астрология уделяет Сатурну самое почетное место, ибо только в его власти изменять судьбы.



   


 

НАУЧНАЯ ТВОРЧЕСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ ПСИХОТЕХНОЛОГИЙ "МОСТ"

HOME


Copyright © 1999 - 2017 «Laboratory MOCT»