Глава Третья, ранее пропущенная.

1. Тиходонск-city. Про[poor]щенное воскресенье.

Когда за мной закрылась (захлопнулась?) обитая железом подвальная дверь, и я еще пару раз оступился на заставленным какой-то всячиной лестнице, всё еще ощущая на своём плече удар посвященческого - «в дворяне»! – меча, довольно, кстати, сильный, последовавший за весьма условной двойной пощечиной, то почему-то не хотелось не чертыхаться, не думать о том, что же это могло означать. Даже подобрав – как сверхнормативный презент! – игрушечный луноход, вернее, солнцеход, и бросившись вниз по Московской улице, ведущей к Темернику, а значит, пригородному вокзалу, сворачивая то здесь, то там, совершая по пути бегства какие-то уже ставшими привычными ритуальные ходы, даже переходя ставшую вдруг почти пустой главную улицу, - притом, возле центрального собора и базара, - всё никак не получалось удержаться на прежней позиции вненаблюдения происходящему, потому что «нас» несло с такой скоростью, не выбирая ни шага, ни направления, что даже влетев на последних минутах в электричку, идущую в ТАро-grad , всё еще был (are!) никак не в силах остановиться. И поэтому только возникшее внешнее движение немного начало отвлекать от произошедшего переворота.

Вообще, Тиходонск-city возник как некий островок степной реки, при изменившемся русле. Сначала из-под воды вылез сильно заиленный песок (таможня), затем рядом появились (проступили?) камни (ЭН_ян-на-Дону), затем с верховьев (русского севера) начало наносить сюда всяких и всяческих предметов, где-то там поваленных деревьев, какой-то мусор идей (театр-трактор, РостCELмаш), завод вертолетостроения, аэродром, почти упирающийся в тысячелетний Акс(X-files)-ай(I can’t). Причем, когда здесь попытались построить оборонительную крепость (имени известного православного литератора Дм. Донского), то весьма скоро северный напор снес и её куда-то вниз по течению, очевидно, в Севаст-о-поль, Поставив на её пустующем месте мединститут и областную филармонию.

Несение вешними водами с севера всякой всячины постепенно попытались отрегулировать через строительство +_ИМлянского водохранилища, но в том же 79-м году произошел весьма сильный разлив реки, так что мы даже смогли походить по знаменитому (песня эмигрировавшего в столицу тиходонца) Левому берегу Дона по пояс в воде… Зачем ходили? Гуляли! Просто шли, шли, затем решили пойти куда-то на Черное озеро, причем весьма скоро оказалось, что ни само Черное озеро, ни повод для похода на него никуда не годиться – можно было купаться прямо здесь, никуда не уходя, благо воды, как я уже и сказал, было хоть отбавляй. Причем воды не мутной, а уже немного отстоянной, прозрачной и теплой. Так что очень хорошо были видны наши ноги с закатанными до колена брюками, напрочь промокшими. И еще один исторический разлив был уже «по пиву», когда мы основывали здесь ячейку Партии любителей пива в 94 году, а вода всё пребывала и пребывала, так что наш майский пикник пришлось весьма скоро перенести уже в город, под В-ский мост, надолго ставший визитной карточкой города, сменившей на этом посту старый железнодорожный мост с подъемным пролетом, но теперь самым узким местом для прохождения Олимпийского огня 2014 года.

За окном прошла экспозиция истории железнодорожного транспорта на юге России в музее под открытым небом на остановочной площадке Тиходонск-иловская.

Затем пошли вышедшие из-под быстро слинявшего в этом году зимнего покрова неубранные мусорные бока, сбегающих к Дону окраин Тиходонска. Если вы не знакомы этому городу, или – что еще лучше! – были представлены ему кем-то очень важным, то за этими развалинами зимы вы весьма вероятно сможете увидеть не мусорную тару, а некий срез прошлого. Стоит только повернуть колесико, управляющее пространством за этими дверьми (как в известном кинофильме «Лавка чудес» с Натали Портман и Дастином Хоффманом), и вместо того самого города, который еще не прибран, еще не готов показывать и принимать в себя новые плодотворные северные потоки (не считая временных потоков через него в Чечню!), вдруг возникнет город мечты, некой земли обетованной.

Но… только никто не оставлял никаких заветов (генерального плана) насчет этого самого Города Будущего. И поневоле – почему-то! – хочется исправить этот вопиющий недостаток. Ладно, вода «»из варяг в греки» всегда здесь текла с бурлящего севера на богатый юг, в Константинополь, в Персию, в Инд. А теперь куда ей течь, раз земной шар стал един? Разлив, готовый скоро превратиться в болота, грозит самыми неприятными последствиями, которые пока что еще не так видны. Длинная-длинная трещина, между Западом и Востоком, пролегающая здесь с незапамятных времен, начала не просто затягиваться новыми историческими наслоениями, но и весьма обильными мостами, как воздушными, так и автомобильными. И город над планетарным разломом тоже постепенно превращается не то в восточный базар, не то в западную провинцию, а то и в просто свалку всяческих отходов, плывущих по весенней воде нового века.

И ходят по разливанной реке новые поколения молодых людей, пытающихся найти эти самые сакральные, скрытые, таинственные озера. А здесь еще, оказывается, какой-то бздык!-раздрык!

Но это уже я вспоминаю наши разговоры со своей младшей дочерью днем раньше, когда мы еще въезжали в Тиходонск. В шоке от моих родовых историй, от своего сине-зеленого драконьего папы, который раздраконивает уже который год эти самые истории, да всё никак не раздраконит… ОТ этого всего голова не просто идет кругом, но и всё время путается в кольцах-снах: то одно выплывет, то второе, то опять первое, но теперь уже после второго и так без конца.

В конце нашей истории она просто положила мне голову на колени и немного вздремнула, или просто расслабилась. А мы в это время как раз въезжали в Тиходонск, правда по другой ветке, не вдоль Дона-реки, а вдоль Темерника, с которого, собственно говоря, и начиналась история города. Сейчас уже ямы-овраги, ведущие к нему или тщательно засыпаны, или застроены рядами домов, но если очень захотеть, то их можно не просто увидеть, но и полазить по сохранившимся откосам и берегам.

Кстати, в ТАро-grad тоже очень интересный скос вдоль морского побережья. Здесь когда-то были входы в подземелья, прорытые, а потом засыпанные оползнями, или специальными усилиями людей. Говорят, даже был один такой вход, прорытый известными всем в городе контрабандистами! – по которому можно было ехать на лошадях. Такая вот была контрабандная жила! Которая текла с юга…

Но здесь мы входим в полосу, очень похожую то ли на сказку, то ли на быль, то ли на модный ныне экологический фикшн, зробленный под доверчивого иностранного (или, по крайне мере!) на иногороднего туриста! Ему надо же что-то показывать, сам-то он почти ничего не читает и не будет. Пусть хоть в пути на «экскурсионный объект» хоть что-то да пробежит глазами, прежде чем «размять свои занемевшие члены», выходя из разрисованного по-всякому автобуса.

«Здесь…, - экскурсовод, делает значительную паузу, - были такие то и такие. То-то и то». И доверчивые посетители развалин старины, где им предстоит прожить по крайне мере всего лишь день-другой, сверившись с изданным путеводителем, бредут дальше, поедать чьи-то судьбы, проекты, мечты, планы. Даже просто жизнь. Они такие у нас «наблюдатели».

Вот и мы с Ю-one тоже попали как-то раз в такую позицию, когда заканчивали съемку последних Арканов Таро. Лазая вокруг памятников, мы, очевидно, столь хорошо напоминали всем каких-то доморощенных (так как рядом не было могучих автобусов!) и очень, кстати, нахальных инотуристов (или, лучше и правильнее, сказать туристов-Иного), которым было мало вполне официальных видов, и которые стремились найти какой-то свой, правда, непонятно какой, вид. Но им, т.е. нам этот вид вполне был понятен, виден, так сказать, поэтому, мы и фотографировали найденные Арканы именно так, как они должны быть расположены для правильного прохождения через пространство, созданного когда-то. Археологи, мать твою. Только вот бабки мы еще никак не решаемся брать за свои открытия. Сложно ведь это очень – взять бабки, да еще так, что бы после этого от тебя хоть что-то осталось… Время такое, вулканическое. Разломы хоть и трещат там где-то внизу (вчера доллар упал до 23,51 за рубль!), а на поверхности – одни выпитые уже бутылки, которые явно мешают нам жить, мусорят нашу с вами природу, да и запах имеют тот еще!

А убрать-снести то руки не доходят, то сил таких нет. Некоторые-то жрамы (храмы, что ли?! ашрамы…) не видны.

Вот мы, к примеру, сейчас подъезжаем к поселку НЕ(j)Говка На Мертвом, так сказать, Донце. Хороший поселок. Только с другой своей стороны он почему-то называется «ТА-на-исе». Город такой был. Греческий. Сюда приплывали греческие и прочие моряки, привозили всякую недь, а отсюда везли (в огромных кувшинах!) всякую снедь. Стоял на реке, вернее, на её «мертвой петле», в котором возникало известное только в астрономии «петлевое движение», когда одна из планет вдруг начинает двигаться с отрицательной скоростью относительно точки наблюдения. Так и здесь, само пространство реки создавало этот очень важный в культурном пространстве поворот, в который с удовольствием вплывали самые разные люди как с одной, так и с другой стороны дороги. Как с ТА-на-иса, так и с НE(j)Говки. Можно было сразу сделать несколько таких переворотов, Не_Говка→ТА, затем опять ТА→Не_Говка, потом Не_Говка→ТА, и так несколько дней. Что бы затем сделать последний виток ТА→Не_Говка и вернуться на свою привычную колею. И все эти манипуляции с простра6нством и временем были нужны для того, что привычная колея за это время успевала пройти какой-то путь (чаще всего 0 тупиковый!), и поэтому возвратившийся из нуль переходов агент-002 мог удачно проскочить некий не совсем удачный период своей жизни. Эти свойства местного времени и пространства были замечены еще в конце семидесятых годов прошлого века, когда сюда высадился поэтический десант «Первой заозерной школы», которая подобно школе прерафаэлитов в Англии, постаралась реанимировать античный проект в настоящем пространстве. И им это удалось, если не считать, правда, того, что часть людей на этом пути было просто ускорено вычеркнута из жизни. И дело здесь совсем не в неизбежно появившихся здесь же бдящих агентах от конторы глубокогО бурениЯ (А^ОЯ), так как из пропыленного и уже почти засохшего в своей провинциальной несвежести Тиходонска потянулись самые разные люди, а в самом потоке, который был реанимирован здесь.

Дело всё в том, что за видимыми на раскопках культурными слоями античного города (четырехугольные ямы, обложенные местным песчаником) периодически явственно проступали слои еще более глубокие, чуть ли не палеолитические, когда здесь же, в Каменной балки жили люди еще до последнего (около сотни веков назад) оледенения. Поэтому некоторых людей, который чересчур долго начинали проникать в местные петли, вдруг начинало выносить в такие пространства, в которых жизнь и смерть, созидательное и разрушительное начинало совершать такие бурные петли, из которых без должной подготовки могли выбраться уже единицы, хотя у выживших разворачивались самые глубокие родовые программы.

Вот и сейчас, как и вчера, я надеялся вновь увидеть прямо перед окнами электрички стол в огороде на склоне, где бы сидели наши старые друзья, оставшиеся жить в НЕ(j)Говке, но сегодня, в отличие от прошедшего дня, их не было видно. Только вышла девушка в модных этой весной соболях, сидевшая прямо напротив меня, но на которую у меня почему-то просто не хватило внимания. Она постояла немного, пережидая, когда тронувшаяся электричка освободит ей путь, и, очевидно, проживая в нижней части, почти у самой реки, направилась потом к себе домой.

«К себе домой».

А куда еду сейчас я? Почему мои дочери живут в одной стороне, а я, такой могучий и перспективный, в другой? Но из памяти появился сине-зеленый дракон-папа, в «третьем глазе» которого был расположен всемирноизвестный символ человека: методологическая «морковка» в виде шарика–головы (o) над «птичкой» (V).

Шарик был нарисован блестящим, очевидно, так его увидела моя дочь, и поэтому мы не сразу разобрались, что это такое за глубокие морщины пробороздили чело отца… А всё оказалось и просто и печально. Указанный дракон не только периодически разворачивал свои крылья, разворачивая самым невероятным образом пространство вокруг себя, но и требовал для себя жертв. Семь лет в качестве шпрахштальмейстера на «нашем» сайте. Мир с «его» точки зрения, которая транслировалась через текст.

А где всё это время был я сам?

В каком чулане?

За дверью, ключи от которой почему-то были потеряны…

И не нашлось ни одной Снегурочки (Надежда Надеждавна), которая смогла бы эту дверцу открыть. Потому что перед ней сидел огне(или холодо?)дышащий дракон. Отдельные смельчаки(или правильнее - чачки?) пытались, но мощь шипованного зверя была чаще непреодолима. Даже дочери и те, набравшись смелости, попадали за эту дверь только на день-другой, а затем их просто уносило холодным ветром. Здесь действительно, почти невозможно жить. Одни айсберги-вайсберги и изобретенные когда-то неведомые мне самому скрижали. Которые мне почему-то надобно перевести. И сторож, в надетом женском капоте, ходящий по казематам крепости шаркающей от старости походкой, с брякающей при каждом левом шаге связкой ключей от многочисленных комнат.

Может быть, это та самая крепость, которую когда-то унесло вешними водами из ТАро-grada, а затем и Тиходонск-city?

Просто надо было найтись хоть кому-то, кто смог бы расшифровать эти самые письмена, и вынести их отсюда в целостности и сохранности? А иначе бы они опять бы ждали своего часа, да еще подходящего адресанта, способного отдать несколько десятков лет своей драгоценной жизни на расшифровку этих письмен. Которые даже до сих пор еще не видны в темноты моей камеры…

Просто было пророчество, вернее, даже вопрос (комиссии по досрочному освобождению) – перевел-расшифровал письмена? Нет? Извини, дорогой, придется тебе еще попотеть.

«В камеру его!».

И никакого тебе досрочно-условного с проживанием в специально оговоренной местности.

Еще можно понять, когда отрывается часть тела и вместо него возникает коллоидный нарост. Только у земноводных остается способность к регенерации. Той же лягушке надо специально сыпать на рану хлористый натрий, чтобы возникла незаживающая рана, и только тогда появляется возможность, когда уже не один орган, а весь организм включается в борьбу с уничтожением, и заново запускает механизм, скрытый во внутриматочном периоде. Так можно вырастить потерянные или истертые зубы в шестьдесят лет. (Конечно, уже без применения поваренной соли!). Что-то подобное происходит и со мной, когда утерянная когда-то в детстве часть души может прорастить, осталось только запустить механизм регенерации. А тело, тело оно естественно врется из сетей, на волю – пусть безрукий-безногий, но живой!! Оно не может понять, решиться на прохождение через момент повторения боли, момент повторения разрушения, но теперь уже не в тупых обстоятельствах, а самостоятельно запустив всю цепочку причин и следствий. И не просто запустив, а добавив в неё некий новой механизм жизни. Жизни после и во время смерти. Оказывается есть И такой. Но тело не молчит, тело извивается в судорогах предстоящей боли. «Что и как???» - отпустите, кричит, я вам говорю!! А не то своим скорпионьим хвостом как врежу!! Так что мать родную не узнаешь, гад ты такой!!

И рвется из последних сил, и раниться и делает себе больно, чтобы перенести эту старую душевную боль, но… урывками и фрагментарно.

На большее пока что не хватает у меня самого сил.

Громко стуча своими ведрами и тяпками, в вагон электрички вошла группа возбужденных после первых весенних работ группа дачников весьма преклонного возраста. В мятой дачной одежде, они что-то такое несли в своих ведрах, какие-то вопросы (посадки – рано или нет высаживать в корыто) очень их возбуждали, так что даже голоса их звучали по-молодому.

Весьма сильно постаревших, лишенных глянца молодости и гламура успешных своих конкурентов (или детей их детей?) они были полны простой жизни, и могли так запросто еще что-то такое выращивать в грязной и копошащейся земле…

Только что мне до этих голосов?

Мой плен в их присутствии еще больше виделся непонятным, невидимым и оттого еще более крепким и нерушимым. Как объяснить «простому человеку», что можно радоваться весне, приезду своей дочери и одновременно грустить и даже ужасаться тому, что она увидела во мне.

И не новые машины, не новые покупки вещей этой проблемы не решить. Шопинг – гоу хоум!

За окном пронеслась вышка сотовой связи, установленная здесь совсем недавно. Явно можно было теперь не просто звонить даже с нашей лабораторной полянки где-то там, за развалинами древнегреческого города, дорогой, коровником, полями, засеянными трудолюбивыми армянскими колхозниками и садоводами-пчеловодами, а еще и устанавливать режим прямой трансляции в Интернет. Только трансляции чего? Изрядно устаревших духовных практик? Видений потустороннего мира или странных облаков, которые возникают каждый раз на небе, как только мы заканчиваем свой очередной тренинг?

А может быть – это будут проступившие на штукатурке письмена – «Мене, мене, текел, упарсин», которые будут означать окончание старого и предвестие нового мира?

Осталась выяснить – когда и где они будут проступать? Где найдутся эти самые «письмена», которые уже явно ждут своего часа?

И через какой сотовый оператор осуществляет с ними связь?

Садоводы чуть притихли, спешат рассказать свои послезимовые приключения – кого обокрали, куда ушла вода и как теперь им с ней быть…

А в вагоне стоит почему-то почти летняя жара. Скоро и мой город, город-родина и город-затотчение. Чтоб неповадно было лезть в другие, более простые ситуации.

Сойду, оберну шарф вокруг шеи, как и вчера в Тиходонске. Только теперь со мной не будет никого. Родного человека, который бы смог увидеть меня. Простить. И просто так полюбить.

Не за ум. Не за силу.

Ладно, волна жалости к себе, любимому, подкатила и ушла. Вот еще одна девушка в норковом боа прошествовала к выходу из вагона. Пусть теперь все так ходят, этой весной, что мне до того?

2. Пропущенный сад.

Встал ночью. Включил свет. Завтра перенесу свои каракули на диск.

«Может быть, и правильно сделали, что заперли это самое, маленькое и почему-то весьма озлобленное на целый мир «Я» в тесную комнату?».

Достал свои фотографии пяти лет. Хороший, мальчик, родившийся в воскресенье, - а в глазах уже какая-то лихость и злость…(?) Обиженная драчливость. Отчего и как – не пойму!? Вроде бы все меня такого симпампулечку любили, баловали, а вот материальное свидетельство того, что уже в счастливое время был щербат и даже готов кусаться, биться в рыданиях, ругаться на бабушку и посылать свою мать куда подальше… А потом самому – бежать, бежать и идти. Куда, зачем – лишь бы не быть рядом с Нею!(?).

«Обиженный бойчик» («Версия Барни», «ИЛ» [8-10], 2007 г.).

Обида на мать одна из самых глубоких и трудноизменяемых. Вот уже почти десять лет живу рядом с ней, а обида всё никак не проходит. Из-за неё, этой самой обиды, порой трудно ввериться кому-то. Тем паче, оказывается, что эта моя обида не просто моя, а фирменно-родовая.

Когда-то, еще в раннем подростковом возрасте мою мать попросили погулять со своим младшим братом, но она почему-то заартачилась, заупрямилась. А тут еще отец молодой, т.е. мой дед, в разговор матери с дочкой влез, давай, говорит, я погляжу. Так ты же дом перевезенный с хутора собирать должен! – отрезонила его моя бабка. А ничего! Мы его во внутря дома посадим, так что он у нас никуды не убегит!! (Казачье произношение а-ля «Тихий дон» по-Бондарчуку).

И посадили. И одно бревно – почему-то! – возьми, да и сорвись. Да не просто сорвись, а ударь играющемуся ребенку прямо по темечку, так что он тут же и концы отдал.

И завопил от страха и ужаса содеянного мой дед, темным соколом слетел на землю, забился над телом своего загубленного ребенка, а что делать-то?! Куда нести?! Кому что говорить?? Ведь сам-то его и убил, своей нерасторопной рукой.

И рвется крик-рыдание из груди, да что теперь-то толку??

Черно всё как-то кругом, будто ничего и не видно.

Вот ведь как всё просто. Просто лежит себе твой ребенок посреди твоего нового, только-только после переезда с хутора обустраиваемого двора как жертва непонятно кому и зачем(??). Жертва пустая и напрасная, потому что мать его и так почернела от горя оговорных репрессий и ударов судьбы. Куда ж то теперь-то? И как быть с убитым горем мужем? Но что ей от того? От его горя? От его рук неумелых, что её с них?

И куда было деться восьмилетней матери моей, из-за которой весь этот сыр-бор и произошел? Ведь не пойди она гулять с новыми своими знакомыми девочками, останься дома, да присмотри за братом – ничего бы такого страшного бы и не приключилось. Остался бы он жить.

Так говорил разум и не(на)видящие глаза её матери.

Смерть брата прошла как межа – с одной стороны озимь и жизнь, с другой пустое жито и смерть. И ничем не перейти, не переехать теперь ту межу. Ни деду, который так и не выжил на войне, после осколочным ранений в ноги, ни моей матери, которая те не(на)видящие глаза никогда не смогла забыть. Пробовала бежать, лететь от них, в Туркестан, подальше, подальше, лишь бы не видеть тех глаз! Но они повсеместно оставались с нею.

И теперь эти бабушкины не(на)видящие жизнь глаза достались и мне, ея внучку.

«Обиженному бойчику».

Который уже пережил и столицу Моо_ square, и опять вернулся, не солоно нахлебавшись, хлебать хлористый натрий поближе к себе, на своей родине.

И родину-то, ТАРО-grad вроде бы уже раскусил, а всё не идут эти материнские глаза, всё еще лежат проклятием как на мне, так и на моих с братом детях, крутым разворотом. И циклят и циклят. И ничем пока что этот цикл нам не распутать, не пережить.

И ничего не растут больше в том самом месте, где есть эти глаза. Смерть своего ребенка увидевшие. И проклявшие небеса за это. «Будь Ты трижды проклят, если мои дети гибнут из-за Тебя!».

Ханаан, Ханаан вопиёт в её груди!

Когда в столицах и городах толпы шли с лозунгами и плакатами победившего, вышедшего из рабства нового израильского народа, то в станице Вешенской в это же самое время рухнули с небес не просто новозаветные скрижали, а весь заповеданный когда-то Аврааму свод.

«Зачет теперь жить, если детей у меня нет? И возможно не будет!» - думал когда-то своим патриаршим умом столетний Аврам. Именно он ведь первым рассмеялся, когда Господь ему явил свой план нового народа, не Сара!

«Какой-такой новый народ?! Какая-такая новая земля?! Вот ведь она, передо мной сейчас лежит, обильная и обширная, почему бы Господу не дать её мне и моим потомкам?» - такие мысли не раз и не два посещали его «по простоте душевной», как бы сейчас сказала молодежь. Зачем нужно было тащить сына на Иегова-ире, чтобы там излить кровь сына своего, первенца-от-Бога? Зачем внук его, Исав, не послушав его наставлений, взял в себе жёны жену из ханаанского народа? И не одну, а сразу двух!?

А правнуки его так вообще запросто отдали своего единородного брата в рабство в Египет?

Где же он, это новый народ?

И где это новая землЯ, которая была обещана, если храм Его народа разрушен, а сам он столько веков был рассеян по всей земле будто песок, гонимый ветром? И даже теперь, когда он снова собрался у Стены Плача, здесь же находятся артефакты потомков Хама и Измаила, которые оспаривают у богоизбранного народа его право на жизнь здесь!

Так где же она, это заповеданная когда-то земля обетованная??

«Черри плевать на такие вещи!» («Sweet November»).

И здесь вдруг оказывается, что земля – это совсем не земля, вернее, не совсем та земля. Одним словом, какая-то новая земля, которая еще только может быть. И может быть в истории такой народ, которому тоже предложили пойти в новую землю, но который не смог или не сумел пройти этот путь, или просто-напросто плюнуть на это дело. Как плюнул? Как плюнул когда-то великий советский народ, захотевший биг-маков и чисбургеров гораздо сильнее, чем своего светлого будущего. И которого едва не постиг гнев божий, когда он решил просто не идти туда, куда его зовут, а остаться здесь-и-сейчас, вволю и досыта наесться, напиться даров земных, «староегипетских», так сказать.

Отменив заповеданный поход в Иное бытие нельзя потом выиграть маленькие партии в-другое, так как они всё равно превращаются в поддавки. Многочисленные «выигрыши по-маленькому» никогда не сравняются с выигрышем в Большой партии. Как нельзя отменить лестницу иерархий (лестницу Иакова, по которой ангелы туда-сюда ходют, увековеченный еще одним непростым жертвенником по названию Вефиль («камень Судьбы», полтора центнера весом, ныне находящийся в в Эдинбургском замке, позже на нем сидели – при коронации – шотландские монархи («ИЛ», [12], стр.172)) и зал, где двадцать четыре старца славят Того Кто Есть Единственный Источник Действительной Жизни.

И вот меня почему-то еще с самого порога школы подобрали с перекрестка, отмыли, отчистили, но почему-то забыли переодеть в брачные одежды, так что, заканчивая еще один, но теперь уже одиннадцатилетний (первый был вдвое дольше!) цикл, вновь ощущаешь себя выкинутым во тьму внешнюю, причем безо всякой надежды на возвращение. Правда, все эти превращения да экивоки стали видны только теперь, после тридцати трех годов блуждания в степи после получение вполне внятного предложения-задания: «Займись бессмертием!».

И наш бойчик попытался взлететь.

И самое что смешное, что это у него получилось(!).

Раз, два, три. Допрыгался сначала до Тиходонска-city, затем до Моo_square, затем раскопал архивы ТАро-grada(!). И всё это как-то несерьезно, без куража. Просто так, за текущими и весьма хлопотливыми деловыми перипетиями.

Или надо было сделать шаг в сторону, и вместо моего внутреннего «НЕТ!!!» прижатого к стенке ребенка, просто взять, да и заплакать. Навзрыд. «Дяденьки, мол, простите поганца! Винюсь». Нет, до сих пор это злосчастное «нет» упирается как крыло дракона мне в спину. Торчит, будто стрела, пущенная кем-то и когда-то, даже не понять когда и зачем. Только торчит, и всё!

Что-то такое, оказывается, произошло с ним ее в детстве, что буквально проносило его над пропастью во ржи. И пропасть вроде бы разверзалась шире некуда, и преследователи буквально висели на стременах, ан – где они теперь, эти Income&Gootoбанки?!

Все еще себе не веря, он «тупо и глупо», как говорил один наш преподаватель педагогики, пытался решать совсем другие вопросы, а его, бедненького каждый раз проносило именно на тот самый, первый вопрос, к которому ему всё еще никак не получалось приступить…

3. Пропущенная scoolа.

«Листаю свой бортовой дневник. Надо все-таки разобраться в том, что это за ванильные цвета вдруг, да и возникли в марсианском небе(..!). Посадка такой пятнадцатитонной махины, каким является энергетический модуль будущей станции, это ведь вам не изюм кушать(!..). Над не просто посадить его совсем неподалеку от станции, чтоб потом не тащить километры проводов до неё, но и так мягко, чтобы не разрушить ничего внутри, иначе вся эта переделка европейского грузового корабля «Жюль ВЕрн» под еще одну ракету-носитель, полетит в тар-тара-ры(...). Кому потом докажешь, что атмосферный модуль был не тот, или не так силен, что погасить огромную силу инерции(!!!).

Поэтому листаю свой дневник. Натыкаюсь:

«…80-десятые сутки полета. Сегодня во сне был странный выход в осознанное сновидение, в котором я не встретил своего привычного напарника. Зато было странное ощущение присутствие кого-то или чего очень большого и важного. По-крайней мере, для меня сейчас.

На краю моей кровати-дивана, или где-то рядом с ней, может быть даже на большом кресле возле стены, что осталось в моей старой квартире на Земле, почему-то сидел темный человек. Только трубка в его руках дымилась.

«Дато-батоно?!», - почему спросил я сразу охрипшим от волнения голосом.

«Иосиф-батоно», - мягким голосом с заметным грузинским акцентом, который я столько раз парадировал в ситуациях арлекиниады, когда требовалось найти себе маску повнушительнее, поправила меня темная фигура Вождя Всех Народом.

«Здравствуйте!».

«Хорошо живешь! Молодец! Скоро вот будешь первым человеком на Марсе. Войдешь в историю как тезка твой Гагарин…, - он сделал мягкую паузу, будто проверяя мою реакцию на будущую громокипящую кубком славу. – Не испугался, что пришел к тебе старый грузин? Небось думаешь, чего это мне Тиран Всех Народов приснился?! Просто так, дарагой, просто так. Зашел посмотреть на тебя. Многие там, наверху, - он сделал легкий жест трубкой, - не были согласны с твоей кандидатурой, даже пытались приписать тебе растление малолетних детей. Но мы с товарищем Кировым выступили в защиту своей кандидатуры. «Пусть полетит этот герой. Недаром же его еще Нострадамус так хорошо заметил из своей средневековой дали, сидя на мистическом табурете», - он чуть усмехнулся в усы.

«Меня?!! Нострадамус!».

«А как же! Помнишь эти стихи: «Тридцать приверженцев ордена насмешников будут изгнаны, их имущество будет роздано их противникам…». Вот. Ваш орден как раз и был сделан по шаблону, созданного великим ученым, только перевод немного подкачал – не «изгнаны». а «посланы», и имущество не просто будет «отобрано», а просто ваши противники, противники полета на Марс, после вашей катастрофической посадки, когда будут испорчены несколько модулей, просто отберут все ваше имущество через суд. Что подумаешь, mon ami, общество капиталистов есть общество чистогана, как бы они себя не называли!».

После весьма длинной речи, он сделал несколько затяжек, думая, очевидно, о чем-то о своей, видимое только ему.

Но больше всего меня, конечно же, озадачил даже не сам товарищ Сталин, сидевший в углу моей квартиры, а то, что у нас – нам предстоит!! - будет катастрофический этап полета.

«Не волнуйся, дарагой, - в некоторых местах его мягкий акцент становился чуть сильнее, будто он хотел усилить свои слова, но не так, как он обычно привык делать, когда некоторое, особенно важное для него слово, повторялось еще один раз, а просто чуть больше меняя через акцент гласную, - просто вы сами откажитесь продолжать этот полет. Эту миссию».

«Этот полет, эту миссию?» - о чем это он говорит? Мысли так и прыгали в моей еще не вполне проснувшееся голове.

«Не торопись, подумай. – Он опять сделал маленький нажим, но уже не интонацией, а опять рукой с зажатой трубкой, - Вспомни, как вам было предложено лететь на мАрс, а вы просто не знали, кто же эти люди, которые вам делают столь широкий подарок. Но эти люди прекрасно знали своё дело. Именно российский человек, и именно из вашего ордена насмешников должен был не просто полететь на Марс, но и сорвать всю эту экспедицию».

«Но – зачем???».

«Понимаешь, некоторым – другим! – людям не очень понравилось, вся эта программа оставления запасного аэродрома на Марсе, которая может привести к соблазну уничтожению Земли. Они бы теперь просто могли бы улететь, раз там будет готовая энергия, пища и еда».

«Кто они?! Что за чушь!».

«Нэт, дарагой. Эта нэ чушь. Это политика. Смотри сюда. Если у тебя есть такой «запасной аэродром», и у тебя есть ядерная кнопка, то ты сможешь пугать ею любого своего противника, потому у него нет такого «запасного аэродрома» на другой планете, который есть теперь у тебя, до которого он может просто так долететь как ты, который за пять минут до того, как нажмет свою ядерную кнопку, нажмет стартовую кнопку корабля, который унесет всех заинтересованных людей в экспедицию в будущее. Которого у него просто нэт».

«…».

«А потому что отсидеться в своём бункере ему просто не удастся из-за нескольких лет, когда над землей будут бушевать кислотные и радиоактивные ливни. А они в это время будут удобно и безопасно лететь к Марсу».

«Чтобы потом вернуться через несколько лет».

«Но при чем же здесь мы, я?!».

«А именно на вас лежит великая задача помешать этому плану».

Здесь товарищ Сталин встал и медленно начал исчезать.

«Куда?! А где будет… катастрофа…», - но было уже поздно, меня буквально выбросило из-за, так что я даже сел на свою космокровать, благо поручни мне позволяли.

Очень хотелось снова вернуться в сон, но обычно это у меня никогда не получалось. А здесь, когда я вновь закрыл глаза, перед ними поплыли какие-то пятна, череп, который не раз и не два являлся мне, но теперь он почему-то был обтянут пергаментной кожей. Затем откуда-то из-за них до мня донесся весьма смягченный голос товарища Сталина: «Чэго тебе еще?».

«Но… товарищ Сталин, нельзя же так! Что случиться?!».

«Царствие будет отдано двоим, но они продержатся недолго. Через три года семь месяцев они начнут войну… Еще?!».

«Не-Ъ-пой-муу-у-(!!!!)».

«Что тебе эти версталки-вертихвостки! Вот ты вовремя про дядю своего вспомнил. Малолетнего. Мальчика погибшего не жалей! Нэ нада! Злой был, не жилец. Правильно он был убит тем бревном. Лэнинским. – здесь послышался какой-то внутренний смешок. – Нельзя было работать в субботу. Вот первенца и задавили. Жертва, она и есть жертва! Не можешь принять новую власть, жертвуй чем-то для неё. Зато на его место родилась твоя тетка. Комсомолка, ударница, сегодня как раз её день рождения, а ты ведь забыл! Нехарашо забывать близких родственников. И историю её знать поучительно. Иногда жертву приходится возобновлять. Чтобы люди перестали поминать Бога всуе. Имя Бога – синоним творения. Говоришь – творишь. Вот и товарищ Сталин много из-за этого людишек перешерстил. Чтобы имя его стало веках… Пусть новые приходят. С города на Нэвэ. Не у них ключ от этого замка, который оставил им товарищ Сталин. Нэ у них.

«А у кого же?».

«А ты почитай товарища Сталина. Том пять, страница двадцать девять. Там найдешь».

Здесь запись дневниковая обрывается.

Я подумал тогда, что это мартовский бред вышел таким боком. Поэтому, хотя и записал по заведенному правилу, но не стал даже анализировать.

Где мы сейчас, и где, очевидно, товарищ Сталин, в каком огне адовом горит(..!). А этот в углу, с трубкой, может был просто какой-то мой детский фантом. Тогда, в шестидесятых годах, много еще было воспоминаний о Великом Вожде. Люди хотя и плакали на его похоронах, но относились по-разному.

Или… или кто-то начал запускать программы помощи, которые были до сих пор блокированы более привычными интерпретациями, и вот только теперь, когда мы довольно далеко отдалились от Земли, начали выходить более глубокие, менее привычные слои.

Нет, надо еще подумать.

4. Прогул.

Прошел еще один день (сутки) полета. Командир сменил меня на вахте, так что опять можно залезть в свои неофициальные записи. Дело в том, что все наши компы связаны одной сетью, которая… ну, вы прекрасно понимаете, что вся информация с них периодически сжималась и уносилась прочь, унося новый массив для информационно-функциональных анализов на Земле.

Поэтому пришлось по-старинке взять с собой блокнот, карандаш и вести свои заметки, которые нужны только мне и только мне, и никому более(!).

Что мы имеем на настоящий момент? Информация о какой-то борьбе двух земных, очевидно, властно-разведывательных, кланов. Это раз. Один клан организовал этот полет, но у другого хвалило сил и возможностей, чтобы включить в него некий свой элемент, который бы не казался другой стороне опасным, т.е. меня. Но какая мне было поставлена задача, если этот второй клан себя до сих пор никак не проявил? Или – проявил? В виде мессиджа «товарища Сталина»?

Так. Опять начинаем сначала.

Как они могли передать этот мессидж? Только через нашу систему осознанных сновидений. Больше никак. Но – опять как же? Взломали коды доступа, устранили Стражей Порога? Так что ли?? Пишется в романах про миры не-отсюда.

Но у нас же нет ничего такого(!).

Тогда – что?

Давай начнем сначала. Что мы имели? Одни хотят создать станцию высадки на Марсе, другие этого, вполне естественно, не хотят. Это раз.

Поэтому вторые и посылают вроде бы неопасный для первых элемент. Но, - и они это должны прекрасно знать! – этот элемент в нужный момент взорвет всю ситуацию в инверсию...».

Но здесь мой карандаш тоже дал сбой – сломался, так что все мои рассуждения насчет тупо- и остроконечных кланах, которые почему-то решили использовать ситуацию на земле (и Марсе) для сохранения своих властных позиций сломались. Это есть моя «генеральная» черта – бульдозерить ситуацию до предела, пока она не станет более-менее ясной. Но сейчас всё как бы настраивало ситуацию против меня: меня не запроектировали на подрыв посадки, это я знал точно. Значит, было что-то такое, что я не учел, не смог увидеть в этом торжественном выборе.

Но что тогда??

Что тогда? И почему товарищь Сталин появился как раз в такой момент, когда мы явственно стали ощущать своё отдаление от Земли. Какой-то странный мрак стал скапливаться за нашими иллюминаторами. Какие-то странные звуки начали звучать по ночам, особенно когда мы отходили со сну – будто кто-то плакал о нас... Зачем? Почему? И кто организовал этот плач? Эти или «эти»? Которые за окном? Но кто они тогда? Инопланетяне?! Или просто плоды нашего воображения? Синдром слишком далекого удаления от планеты Земля? Как и предупреждал нас великий А&А?

Но что мы могли тогда сказать? Наши доклады, которые кто-то проталкивал на самый верх, где-то там, наверху и терялись. «Начитались фантастики, Лема да Стругацких, вот и глючит ребят!» - почему-то эта реакция властьпридержащих и организующих полет была наиболее вероятной. Но почем же тогда вместо внятных объяснений причин, одного из нас, «которые начитались», взяли и включили в состав экспедиции? Что они смогли узнать? О нашем «солнечном» семинаре? Фантастика. Вот это и была самая интересная фантастика, потому что все свои отчеты мы и так публиковали на сайте (www.psymoct.com). Но самое главное ведь нельзя никак отразить через текст(!!). Оно остается на нас самих, на наших телах-жертвенниках. Которые кто-то решил вбросить в марсианский проект. Но почему тогда вбросили меня, а не M_A или АГ? Которые гораздо более меня подготовлены и способны решать задачу распознавания солнечного плана в отношении марсианской экспедиции гораздо тоньше, и раньше, чем ваш покорный слуга?

Но тогда, это становится очевидно, что главным было не распознавание этого феномена («солнечного жертвенника»), а создать на станции – через вашего покорного слугу! - ситуацию крайней неопределенности и хаоса. Ведь когда человека просто готовят на подрыв чьей-то операции, то он будет действовать слишком прямолинейно. А, значит, уйдет новый повтор полета! А вот когда ТАМ всё становится непонятно, страшно запутанно и когда самые прекрасные квантовые компьютеры не могут решить эту модельную задачу, потому что в них не заложена целеполагание Солнца относительно нашей экспедиции – а кто может просчитать или даже просто составить модель поведения Солнца во Вселенной? - то тогда с новой экспедицией явно не будут торопиться. Тем более, тут же появится на свет и доклады насчет одного из членов экспедиции, которого противоположная сторона смогла-таки заслать и... он что0-то там такое творит(!!!?!). Но что – непонятно.

А как Вам их план?!

Молодцы!

Учли даже мою хвалёную бульдожестость, и способность коллективизировать до предела любую ситуацию в коллективе. Советский человек, он ведь потому и выжил в новых условиях, что предельно глубоко была создана его матрица!! Пройдут еще года, даже, наверное, столетия, а советский человек, этот распад земли (см. «Создай жертвенник из земли или необработанного камня!», книга «Исход», глава 20:24-25), и обретение ею способности непосредственно воспринимать духовные потоки, никак уже не отменить(!). Новый, «материальный Моисей» уже не только способен вывести новый - любой! - народ из плена материи, но и дать ему право на невозвращение назад! Кто теперь следующий?! Христос и магический крест Силы, который теперь заменяет собой посох патриарха(?!!). Но мы этот процес уже прошли на нашем семинаре(!!). Может быть это и послужило той самой затравкой, которая и решила всё?

Снова смотрю в иллюминатор.

Что там?

Опять какой-то страх.

Даже боли в груди, которые так и не вышли из меня во время семинара.

«Вот эту-то бомбу они и решили использовать!» - внутренний голос из тьмы.

И предстоит, значит, мне не просто испортить прекрасно налаженную экспедицию, но и сделать это так, чтобы там, на Земле никто ничего не понял..

«Ты понял...» - опять голос из тьмы.

«И никак тебе не уйти...».

«И даже не пытайся! Тебя послали, чтобы ты умер на этом пути. И тебя – может быть! - прославят там, на земле как сохранившего равновесие!» - голос из моей собственной тьмы.

Сел, начал затачивать карандаш.

Надо что-то такое продолжать, но... как продолжать то, что за тебя и так уже вс1ё решили?

Тупоконечные? Или остроконечные?

Рука сама вывела круг, и в него вписала перевернутую букву «П». Это тупоконечные. «Наши», т.е.

Почему они именно «тупоконечные» и при чем здесь Свифт?

А потому что я как раз принадлежу к «остроконечным»!! (см. рисунок моей дочери!). т.е. именно поэтому я и прошел консенсусом и для тех и для других. Тупоконечные решили, что я смогу изменить ситуацию, или меня просто сломает-сомнет (через последовательность V → v → υ →U→ Џ) - Солнце в их сторону, в «глубину земли!», потому что иного пути прохождения через нуль-трансформацию психики нет(!). А остроконечные прекрасно видели, что я «их» человек, что все свои проблемы я решаю через ум, через диалектику треугольника-морковки «V». Впрочем, как и наш новый президент, который всё еще не вышел наружу из-за своего «тупоконечного» - повторяю, это не ругательство, а принцип решения, ценностная установка по отношению к миру! - предшественника. Значит, то, что они получили, исследуя судорожные тупоконечные попытки изменить нашего Треугольного Медведя, после того, как ситуация начала выходить из-под контроля, и позволило им предположить, что «треугольная морковка» не сминаема(!!!). И надежды тупоконечных на слом треугольника просто-напросто лишены смысла. А значит, в нужный момент меня не заклинит на желании смять программу полета(!!).

Морковки не сминаемы!!!!

В том-то весь парадокс советского человека и состоит. Раз возникнув как факт истории, как формотворчество самой материи, он (советский чел) уже не может вернуться в своё прежнее состояние! Пусть для новой России это в какой-то фазе есть трагедия, когда новые смыслы просто не могут попасть в тупоголовую ситуацию, но для мирового процесса – это камень, на котором строится новое движение вперед всего человечества(!). Не отдельные страны, не отдельные кланы или классы, а все вместе уже не можем перестать быть другими. Материя уже нашла путь к духовному пространству, и даже больше – она начала вбирать в себя не только «моисееву» ситуацию, но и ситуацию «мошиаха», т.е. она прекращает быть ограниченна своим прошлым. Прошлое перестаёт довлеть над ним! И праздничные полеты над площадями, и дни самого разного Благодарения – всё теперь уже в прошлом. Ситуация ушла, хотя люди и пытаются удержать её под контролем.

Или пытаются разрушить те слои нового, которые им не понять.

Поход материи в новую землю не закончился, как хотели бы думать и «остряки», и наши «тупяки», он продолжается, ведь было же сказано – «Царствие моё не от мира сего!», но это опять никто не хочет слушать. МАтерия теперь хочет пройти – САМА! – и этот этап, она опять ждет своего разлома, чтобы излить на поверхность – в центр?! – с периферии, или из своей глубины, новые порции человеческих архетипов. Но теперь весь сюжет с проповедью заповедей блаженств, будет разыгран не через касание Божественного, а через свои, - пусть и грубые, но свои! – циклы. И как товарищ Сталин не похож на Моше, так и новый Христос не будет похож на тридцатитрехлетнего странника из Назарета. В материи будет и крест, и распятие, и воскресение. По материальному.

Кстати, что там на Земле с нашими ребятами?

Может быть и им пора сматываться сюда, на нашу станцию? А то наши тупо- и остроконечники замочат их в самом любом сортире!

Их станет!

5. Пропавшая (на хрен!) пенсия.

Прошел день (точнее – земные сутки полета).

Земля в иллюминаторе стала еще менее заметной, почти что звездочкой. Её приходится предварительно искать, хотя еще совсем недавно её голубой свет буквально озарял наше пребывание на корабле. Стал как-то тревожно относиться к товарищам по полету. Раньше, до прихода этой новой информации, все стремились как-то помочь друг другу, в чем-то уступить, то теперь стало как-то по-другому, но еще не пойму – как. Что-то изменилось, появилось новое, которое мы в прежние дни не успевали отследить, но теперь, после сеанса телесвязи «с товарищем Сталиным» («Иван Карамазов и черт», Альтер-Эго, «грязная мочалка в углу» (см.«Лавра» Е. Чижовой), обычно возникает при соприкосновении с субъективной сферой нового уровня – my version…) , это стало почему-то заметно. Углубились у кого-то глаза, стали не такими плавными движения. Мы, действительно незримо перешли какой-то порог, но сами его не заметили. Не успели за текучкой дня.

И этот страх, который поднялся в моей душе? Отчего он? Такое ощущение, что вдруг пропала точка опоры, всё то надежное, что закладывалось в тебе за столько лет жизни, и отточенной предполетными тренировками… В барокамере той же.

А сейчас… здесь. Что-то уже не так. Что-то такое, о чем предупреждал А&А, но до чего я в своем семинаре так и не смогл дойти. Не хватило слаженности. Что-то начал просто бузить, наткнувшись на распадение своих частей, и не доверяя предложенной «Мертвой воде», решил немного обождать, не форсировать события. Так оно и пошло. Группа, создавшая проект, вдруг начала тянуть одеяло на себя, пошли какие-то бэки, возвращение к старым, уже давно пройденным проектам, снам, видениям, технологиям, текстам, жанрам общения. Вдруг в нашей жизни начали проявляться какие-то старые знакомства, эдакие «одноклассники.ru», возникла какая-то странная тоска по-другому, не по-отлаженному, проверенному, но мы с этой тоской начали справляться по одному, разбивались на микрогруппы, кто-то – я же, к примеру! – начал уходить куда-то на сторону, входить в какие-то новые контакты, там, в свою очередь, возникали процессы трансформации, болезни, конфликты, стрессы. А я пёр и пёр, пока в один день просто не опустились – сами собой! – руки, потому что… ПРИШЛО ПОНИМАНИЕ ТУПИКА.

Недаром того же Аврама Господь довольно долго, уже после обетования, испытывал. И даже подарив сына, вынужден был опять его испытать. Так как сам Абрам – или его жена, Сара, подарившая ему Агарь! - никак не мог отрешиться от желание «самому порулить». А здесь, в пространстве богообщения такой фокус не проходит. Приходится полностью и окончательно вверять себя Другому. А это не так просто. Особенно, если у вас есть обиды на ваших родителей, особенно на мать. Хотя, и на отца тоже…

Именно тогда-то прохождения из непроявленного в проявленное будет для вас каждый раз катастрофой. Вы будете выходить на каждый новый круг, достигать точки возможности проявления иного, но… каждый раз будете стремиться сами или подтолкнуть процесс, или его возглавить. И то и другое просто будет проносить… Ладно, хватит умничать, лучше применим давно испытанную тактику – всё, что с тобой случается, уже было когда-то, пусть и немного в другой форме. Главное эту точку снова найти(!).

Итак, достаем дневник за 2008 год, начинаем искать, ведь именно тогда мы и начали практически решать проблему осознанного преодоления границ определения.

Кажется, что-то такое нашел… Читаю:

«9 апреля. 12.20. Положил трубку телефона. Включил звук телевизора. На ТНТ – японские мультики-страшилки. АГ только что отбил мою попытку с ходу-налету «слетать на МКС». В ответ предложил заняться проблемой «системности»: цели-задачи-условия-критерии-оценки. Одним словом - проявить системный подход к «МКС». Звоню A&A – автоответчик – «Ку-КУ!». Отбой.

Надо попробовать подумать, порассуждать, пообижаться, наконец, но меня уже почему-то понесло. Где-то над макушкой головы открылся кран и возникло ощущение такое, будто стоишь под невидимым душем. Стоило сконцентрироваться на нем, как поток стал структурироваться, обтекать меня по спирали сверху вниз.

Сел, сконцентрировался. Поток стал еще сильнее.

Наверное, судя по тексту A&A, произошло спонтанное акцентирование на субъективной области космического проекта, до того полностью недоступное для меня. Картинки, одна мощнее другой стали возникать как на экране «touch-screen’a», можно было не только их пролистывать, но и выбирать маршруты движения. На МКС?

Дело в том, что один из летевших космонавтов, по фамилии ВолкоВ (или Vol-koV? двойной разрыв целостности земного шара. Пусть он и «футболист», т.е. мотивация у Волкова-2 будет совсем иной, чем у Волкова-1, зато на нём как раз и можно будет получить более явные проявления иной качественности (ритмологии организма), могущую быть зафиксированной через смену ритмов «смущенного сердца»), был космонавтом уже во втором поколении, так что была надежда, что его психика будет способна улавливать очень тонкие воздействия, которые происходит во время медитации или осознанного сновидения. Но вместо это меня вдруг понесло в родовой канал, затем, изрядно покачав в нем, вынесло в загробный мир… Но страха не было, тем более, что совсем недавно, еще в начала «радужного моста» уже было такое включение, причем глава рода «оттуда» дал ряд советов по поводу несбалансированности моего сознания… Совет был учтен, так что теперь меня через Санкт-Петербург вынесло в пространство Кремля. Куда-то в районе Тайницкой башни, причем с внутренней стороны. Пошел ответ на старый вопрос о Треугольном Медведеве: причем ответ был дан в виде самой кремлевской стены, на которой остроконечные и тупоконечные периоды сменяют друг друга. «Вот и наш Медведь – это будет просто следующий периодом». Ласточкиным хвостом.

Затем – Нью-Йорк, затем огромный желтый шар, поднимающийся из-за горизонта, выход в космос. До станции еще далеко, наша встреча произойдет впереди, возле некой станции, как встречаются два паровоза.

Но затем возникло не пространство встречи, а какой-то темный объем. Очень большой и очень темный. Будто пещера, но какая-то мыслящая пещера… Ни страха, ни агрессии с ЕЁ стороны не было, было просто вхождение в это пространство. И полет внутри неё. Правда, простанство было довольно тяжелое. Не-доброе.

Даже пришло на ум зажжешь в нём сейчас праздничный фейерверк, и замурлыкать «Джингл-белс». Но никакого особого отличие ни в движении, ни в восприятии, ни в реакции этой пещеры не произошло. Просто полет с фейерверком, который довольно скоро погас.

Нет, надо было уходить, пещера явно была не по мне(!).

Возник образ брата, затем какой-то странный знак, который, кстати, повторился спустя полчаса, в рекламе пива – сильный поток, ударяющийся в стенку, поднимается вверх по стенке, затем, утомившись, начинает возвратное движение, и в результате – внутри этого потока и существует темная область. Внутрь?

Внутрь!

Но теперь это была уже не огромная область, а всего лишь символ.

Значит ли это, что возникло возвратное движение и во мнеЯ?..».

Помнится, что не всё вошло в дневник, но главное я успел тогда ухватить.

«11 апреля. Прошел дождь. Даже гроза. Лужи. Наша местная сакура – жерделя уже распустилась. Довольно рано в этом году. Вчера пропустил при записи несколько интересных моментов-символов. Оджин из них – корона Российской империи, в виде треугольнорасколотого шара, в расколе которого поднимается крест… Тема эта оказалась боковой при вчерашней записи, вот только сегодня, просматривая за компьютером к/ф «Фонтан». Вчера, сидя с L_ee-2 в ее саду, вдруг ощутилось какое-то тихое блаженство. Тишина и покой. Вообще-то мы с ней в последнее время больше ссорились, и не мирились. А всё началось после того, как вместе с её детьми просмотрели в беглом режиме фильм о Пифоне. Что-то такое во мне отозвалось, полезло какое-то странное ощущение-лицо «заточенного в клетку» с жабами и лягушками…».

Нет, это другое.

А вот!

«12 апреля. Фильм «Королев» (ОРТ). Главное, что увиделось – лозунг, привнесенный И. Цандером в голову и душу Сергея Павловича: «Вперед к Марсу!». Получается, что именно прибалтийскому немцу мы обязаны первым упоминанием направления на Марс… Может быть он где-то соприкасался с орденом «Зеленый Дракон»?».

6. Памятник Пушкину-Грилленкопфу в ТАРО-grade

(нерукотворный).

Вы когда-нибудь имели честь есть с помойки? А надевать выброшенные неизвестно кем вещи?! Нет?! Мне Вас искренне жаль!

Ходить просто так по большому городу, находить в нём невидимые глазу автомобилиста-частника загадки. Пытаться их разгадать. Причем, не просто разгадать, а свести в некую картину, за которой есть какой-то образ (или – текст), разбросанный(вший) по городу все эти клочки, которые вы столь тщательно (и что самое интересное - неслучайно!) собрали в один пакет, тем более, что у вас на этот момент уже был шифр для прочтения этого городского шифра, а, значит, вы и именно вы являетесь адресатом «до востребования».

Читать городской текст стало моей обязанностью ровно десять лет назад. Именно тогда, еще в Тиходонске, были сложены первые буквы. Затем был переезд в пространство проекта «Пушкин-Грилленкопф», продолжение находок («еврейка!» - Мария Егоровна Эйхфельдт) и чтение, какие-то догадки. Затем – взрыв:

TARO-grad!!!

До сих пор мне не верится, что выйдя на Банковскую площадь и услышав звук окружающего пространства, ты начинаешь превращение в Мага (Аркан I). Причем с элементами Императора /Императрицы (Арканы III и IV). А что нужно Магу?! В зависимости от того – у кого он на службе: если он на службе у сил Дня (Света), тогда одно, если же он вынужден отрабатывать у сил Ночи свой какой-то грех, то это совсем другая комбинация. Вообще, погружение в свои предыдущих ошибок, сиречь, преступлений, не самое приятное… Сила совершенного такова, что буквально сносит на каждом перекрестке в сторону более тяжелой отработки, а то и боли, болезни, смерти. Порой и смерти не хватает, чтобы разгрузить свою бренную душу от греха прошлого воплощения. Казалось, десять лет – это так много, а на самом деле, самые главные грехи еще лежали передо мной непропаханным минным полем, на котором на каждом шагу можно закончить этот путь, чтобы потом начать его именно с этого, очень плохого для простого и счастливого проживания места. Но уже в следующей жизни.

Больше всего меня преследовал Арканы VI (Влюбленные, они же – Памятник подпольщикам) и VIII (Суд, анфилада колон перед памятником А.П. Чехова). Проходя вдоль шеренги приготовившихся к измерению Высшим Судьей, я старался быстрее перейти на другую сторону, на которой такой ряд-шеренга почти исчез за время существования города. А, значит, собственный суд казался не столь близким, даже отдаленным, к которому всё-таки успею что-то такое совершить, что наконец-таки перевесит беспристрастную чашку весов.

И вот совсем недавно – Аркан VIII исчез…

Т.е. шеренга осталась стоять, даже стала еще более красивой, нарядной и привлекательной к юбилею классика (своими грехами!). А вот судью убрали на реставрацию (см. почти синхронный переезд Конституционного Суда в Санкт-Петербург). «Переучет», «На реставрацию», «Пропала собака», «Лечение от алкоголизма» - на гофрированном заборе тут как тут появились рекламные объявления. Никакого стыда! И совести.

Вот лучше бы кто-то решил проблему туберкулеза, которым страдал наш всенародно любимый Антон Павлович (Аркан VIII – это единственный сидящий памятник в городе, который кроме Суда, еще больше содержит в себе атрибуты Арканов со второго по пятый).

Есть и Аркан VII как повозка-Победителя, пробивающая стену-скорлупу старого мира (площадь Восстания). Есть Арканы XVI (Разрушенная водонапорная башня) и XV, IX (памятник Ленину на Октябрьской площади). Но самое главное – есть Арканы XXI (Шут – обратная сторона памятника Петру I) и XXII (Мiр – памятник комбайностроителям)!!

Возникает расклад, пасьянс, он же матрица, в которую защита какая-то информация, т.е. перед нами пространство города, в котором за годы советской власти была закреплена довольно абстрактная мистическая система, возникшая в средние века в Западной Европе, но проявившая себя «в площадном камне» именно здесь… Причем настроенная на процесс воплощения какого-то события.

Worum?

Кто её создал? Ведь именно со странного памятника умершему здесь, на юге императору Александру I и началась эта загадочная история.

Получается, что наш уважаемый Александр Сергеевич был вовлечен в процесс в мистический процесс цареубийства (см. стихотворение «Кинжал»). Мистерию контринициации, которую разыграли посвященные в соответствующие процедуры члены ордена (они же - члены Южного общества).

И понятно, что после Октябрьской революции этот процесс нашел отражение и затвердение на всем пространстве России.

Понятно, что старый «советский» вихрь все еще жив, тем более, что в нулевые года к его помощи опять пришлось прибегнуть второму (другому) Президенту РФ. Значит, снова был оживлен и проект контринициации в ТАРО-grade.

НО Суду подвергаются не только люди, но и целые народы, цивилизации. Суд истории над вторым (другим) Президентом еще впереди, но вторая чеченская война, не просто им посеянная, но и взятая на себя, еще будет предъявлена к оплате…

Но пока – Высший Суд на реставрации(!). И наш «ТАРО-местный» Суд тоже.

Но свято место пусто не бывает. В месте провала тут же образовался вихрь.

Пустотный вихрь.

Этакая «граммофонная труба», торчащая в небо, через которую в эту пустоту начинает затягивать самый разный мусор: какие-то образы, события, факты, лица. Всё, что в этот момент разрывает свои границы, излучая во вне свой запах и цвет, то тут же находит себя в потоке пустотного (рубашкой книзу) Аркана (как раз в это время в картеж Р. Кадырова въехало несколько машин из дивизии «Восток», что вызвало очень нервную реакцию Рамзана, и как следствие, завибрировал весь проект «ПослеИчкерия», которой было отдано столько сил и средств во время уходящего царствования).

«Суд, действительно, идет!».

Не просто поучаствовать в сборе мистического компромата на кого-либо, но задание такого нового пространства, в котором старая запись контринициации заменилась на другую. Но какую?

Впрочем, мы же создали уже «радужный мост»! Можно теперь вписать в пространство ТАРо‑grada его задачность, ту же марсианскую одиссею, сиречь «Исход народов с планеты Земля»…

Круто?!

А почему бы и нет?! Если Вы читали бы записи Ю. Гагарина о лунных станциях, то он видел их уже в 80-х годах прошлого века (времени максимального сближение с Марсом было в 1985 году!). Но вместо указанного старта у нас началась перестройка, затем ускорение, затем Ельцин, Путин, Медведев и кто-то там следующий.

Но поток «радужного моста» (в части «Марсианского полета»!) еще слишком слаб, чтобы вписаться в этом, довольно жестком, и каменнопроявленном пространстве(!!). Значит, надо совмещать его с несколькими другими, промежуточными между ним и уже активированными.

Но такой процесс (через исследование эффекта V, разорванности цикла через ментальные конструкции!) мы уже исследовали в наших прошедших текстах: это часть нисходящего потока, который устремляется вниз. Но вот восходящего поток мы еще никак не могли самостоятельно организовать, но так как было время поста, то можно было воспользоваться им: в каждом храме есть обарабанненный купол, который тоже есть пустотный объем, в который во время службы становится приемником молитвенных просьб, пожеланий, устремлений, славословий.

Запускаем в него еще один поток/граммофонную трубу Л. Получаем два одновременных потока, каждый из которых не заслоняет другой, но формирует связанный вихрь. Есть мост через ТАРО-grad!!А теперь запускаем процесс, делаем оборот, но уже внутри самой группы «радужный мост». Причем, желательно покруче, например, бронируем ячейку на пятом уровне (групповом). Есть еще один пролет моста!

Но вчера (17.04.08) по телевизору был показан сюжет об обрушении пролетов моста где-то над рекой…

Оп-п-па!

А про жертвенники мы же забыли! Забыли, но процесс не пойдет, если он не получит на всех уровнях свободное течение. Мощность его такова, что достаточно самой малой зацепки, как тут же возникнет противодействие такой мощности, что… мало не покажется(!!).

Господи, услышь меня, спаси… пронеси!!

Пушкин-Грилленкопф Ю.А.