PSYMOCT.COM

ДВА НАРОДА, ТРИ ВОЙНЫ

Два народа – «кочевники» и «оседлые».

Три войны: кочевники-оседлые, оседлые-развивающиеся, развивающиеся-«виртуальные кочевники».

Когда обрушился «Леман бразерс» и по всем каналам начали показывать человека, выходящего из стеклянного здания, уносящего с собой именную табличку, это что-то напомнило… Но что? И только когда наш Медведев сравнил южноосетинский кризис с 09/11, стало ясно – а ведь это тоже разрушение(!!). Только там, на первом этапе, надо было разрушать что-то такое видимое, понятное, некую символу, некий центр американского народа, разрушив который можно получить пусть временную, но победу в войне.

Ужас?! Как это может быть? – спросит гуманитарно настроенный интеллектуал, - Разве могут одни люди убивать других просто так, ради… ну вчера это были территории, на которых они пасли свои стада или сеяли и собирали урожай, а что сейчас?

- А сейчас урожай можно снимать из любого места земли, достаточно быть подсоединенным к виртуальной сети.

И знать технологию «идти против рынка – значит иметь невиданные прибыли!».

Надо только иметь для этого соответствующий запас прочности.

И времени.

Как сначала был дериватный пузырь, который создали эти виртуальные кочевники, использующие производные финансовые инструменты, которые обобщают миллионы конкретных сделок в некий метакапитальный продукт, который затем запускаются в специальную среду, очень изменчивую, подверженную, почти как живой организм, своим вирусам, болезням, спадам и подъемам. Эта среда более мобильна¸ хорошо откликается на разного рода слухи, сплетни, фобии, причем стремящаяся оторваться на максимальную ширину от нужд реального мира.

Когда-то народы Месопотамии научились мерить деньги. Не шкурками, стадами или штуками, т.е. материальными вещами, а некой абстрактной мерой, пусть и прикрепленной к какой-то универсальной стоимостной вещи. Теперь тот, у кого была эта самая мера, мог гораздо удобнее совершать сделки с собственностью, перемещаться на длинные расстояния, совершать больше сделок и с большей гарантией сохранности.

И в итоге, боги денег ему больше благоволили!

Мерность оказалась каким-то странным, тайным оружием, придуманным оседлыми народами. Она была закреплена в пирамидах, храмах Аттики, самой структуре города, специальных мерных символах.

Постепенно таких мер становилось много, и возникла необходимость как-то соотносить их друг с другом. Кражей, торговлей, соревнованием, копированием, войной.

Возникло новое измерение мерности – не абсолютная мерность, статичная, как правило, спрятанная за соизмерением двух каких-то вещей, а более разнесенная, через соотнесение более не только вещей, но уже и мер.

Умеющие оперировать такими динамичными мерами смогли создать сначала силовые, а затем и информационные машины.

Остальным народам создали систему образования/обучения стационарным мерам.

Но процесс шел дальше. Сама мера оказалась столь глубоко формализована, что оказалось возможным машинизировать - через моделирование в среде информационных машин (включающих в себя печать, кино, телевидение, Интернет) – многие величины мер.

Обладающими такими возможностями «народ(ы)» оказались способными к управлению сложной ситуацией, создавшейся после нарушения глобального равновесия двух мировых систем развития. Но затем трудности поддержания многомерносоединенных мер начали вызывать кризисы, очень напоминающие традиционные для ранних фаз становления систем развития.

Виртуальные системы оказались ограниченно-тиражируемыми в системах развития. Причем это тиражирование вызывало сначала меньше по сравнению с предыдущими периодами сопротивление, но затем на какой-то стадии вдруг начинали проявляться какие-то труднообъяснимые закономерности, как раз связанные с проявлением все более динамичным компонент. Возникающие трудности слишком быстрого развития (ускорения), быстрой смены мер, на которых строятся жизнеустроительная идентичность больших групп людей, неизбежно создающие постоянные и разнообразные кризисы преодоления «прежних границ», которые являлись питательной основой в виртуальной среде, но в предыдущих фазах (фазе развития и оседлости) воспринимались как разрушительное зло.

С которым надо бороться не на жизнь, а на смерть!

Но виртуальная технология (реабилитационные успехи науки, та же репродукция или имплантация, терапевтическое клонирование) начали переходить и эту традиционную грань, на которую обычно претендовала только религия. Ускорение начало сталкиваться с каким-то странным («нелинейным») барьером, скачкообразным ростом инерционности этноса, который нельзя было перешагнуть привычным наращиванием связной мерности. Консерватизм новой волны начал упирать на то, что «народную судьбу», судьбу народа нельзя изменить, а распылять себя в желеобразную массу, управляемую системами хаоса, народы не позволят!!

1. No pasaran!! Нет, никогда!!! Народы не станут бульёном!!

От слоев, расположенных рядом с этим новым «метакризисным народом», и занятых обслуживаем его жизнепроживания, и в которые попадают отдельные «ускорительные элементы», чаще всего сильно упрощенные или ослабленные в своёй динамике, но сохраняющие отдельные элементы трансгрессии, постепенно происходит распространение, но и исчерпание этого метакризисного импульса, который наталкивается на слабоускоряемую среду, в которой еще сильны (и важны для её существования!) статические элементы меры.

Но и в самом метакризисном народе происходит ротация – слои, связанные, к примеру, с театром, газетами, кино, телевидением, постепенно уступают места более динамичным слоям, напрямую связанным со слабоматериальными виртуальными пространствами, где культура, построенная на системах табу, пространственных или временных, сменяется на культуру, в которой прописаны система как создания границ, так и их преодоления.

За которым («преступлением»), вполне естественно, должно следовать «наказание». И, прежде всего – так как любой преодоление границы вызывает распад формы, где помимо результирующей информации, высвобождает большое количество самой разнообразной энергии, которая вызывает возбуждение в окружающей среде, то возникает задача её канализации: «Ты породил кризис, ты его и хлебай теперь!».

Кризис как раз и есть период общего возбуждения, когда цикл каких-то форм уже преодолен, но другие формы, вернее, их циклы еще не так видны, они еще слишком слабы или точнее, непривычны «для опоры на них».

Дело в том, что при увеличении динамизма системы на первый план начинают выступать как короткие, так и сверхдлинные циклы. Естественные (дневные, месячные, годовые) сменяются или на пятидесятилетние циклы творческой активности, за которые происходит самоутверждение человека как самоосознающего существа, так и циклы «от случая к случаю», между которым находится менее концентрированная среда, в которой происходит потеря самоосознавания себя как творческого субъекта, а доминирует представление себя как отданного на волю каких-то неясных, размытых внешних сил-«фантомов».

Зачастую при ускорении, происходит не преодоление границы, а отражение от неё. Этот эффект как раз и является труднообъяснимый для обычных трансгрессивных технологий. Вместо ожидаемого отброса ограничений («прокола системы табу» с использованием внешней силы) происходит не просто их формальное усиление границ идентичности, но возникает процесс их смысловой переустановки, который связан с внутренней активизацией субъективной сферы, из которой может появиться новая волна «фундаментализма».

Кстати, проблема оживления заснувшей «национальной идеи», была подробно обсуждаема в начале ХХ века в сионистском движении, пытавшемся организовать массовое переселение в Палестину, и не нашедшее для этого достаточной поддержки ни в Европе, быстро скатывающейся к фашизму, ни в Америке. И только Холокост позволил разорвать устойчивые связи отдельных еврейских общин и создать единую израильскую нацию. В русском этносе происходит противоположный процесс – многочисленные диаспоры, рассеянные по всему миру, не хотят возвращаться «домой», но и на автохтонной территории нет прежнего желания воссоздать идею – «один народ, одна судьба». Русский мир стал множественным – русско-американским, русско-бразильским, русско-израильским и т.д.

И внутри него появились элементы нового метакризисного народа.

Русско-мирового.

Многие из которых уже осознают свой путь не просто как личную историю, или историю своей семьи (или жизни своих детей, способных легко перемещаться по миру), но пытаются выстроить их (коды своей личной судьбы) как вход из русской культуры в это новое пространство. Еще более абстрактные («продвинутые») пытаются на примере построения такого локального «русского интерфейса» создать дополнительные универсальные коммутационные матрицы, которые можно будет использовать для преодоления дыр и провалов, сходных с тупиками БМПМ-II (базовой мировой перинатальной матрицей второго типа).

Честь им и хвала!

В этом смысле нас не хотят заставить быть авторитарным государством – как сказал Дм. Медведев – а через внешнее ограничение пытаются вывести на создание качественного русского интерфейса, без которого мировая система не может существовать, так как проблема «судьбоносных лакун», тупиков, резкого инерционного нарастания становится одной из самых животрепещущих. А так как вся русская культура питается из этого «тупика» не одну сотню лет, но и её решения будут наиболее универсальными.

И в этом может быть и состоит русская судьба – не отбросить себя или постулировать как данность, а преодолеть.

И выйти в новое мировое пространство.

Причем, те самые «продвинутые» на чужую территорию «наши» люди, которые стремились уехать «отсюда» (с её проклятой БМПМ-II!!), попав туда, но не просто «туда», а в элиту «туда», вдруг – с ужасом! - обнаруживают, что «здесь» (в метаэлите!) давно уже не гордятся своим «здесь», а стремительно выходят из него в... Nикуда (см. одноименный роман В. Пелевина, в котором такие вырвавшиеся «на туда» «уже не-наши» пытаются помочь «ихним» «тамошним» защититься от ужаса советской человеко-нефти, стремительно заполняющей ихнее пространство!!). Вдруг оказывается, что там уже давно нет «там», а есть некое виртуальное множество, в которое можно войти, но для этого надо, в свою очередь, отказаться от позиции «убеганца из откуда-то».

Надо перестать убегать!

И не зря многие из убеганцев вновь показывается на нашем телеэкране, ведут популярные шоу, стремительно издают какие-то странные книги, вроде «дэнбрауновских», но на «наш» ЛАД(!!), заполняя наш мiр какой-то странной жевачкой, на которой они – опять же! - почему-то всё время делают акценты!!

Пример?!

Война? грАnЖдаская?!

Не будем о личностях, назовем общее направление, указываемое ими – семья Христа, тайные ордена, которых никогда не баловали на Руси, чаша Грааля и т.д.

И вот и мы немного порезвились на этом поприще, выявили у нас «русских крестоносцев», и не просто выявили, но и попытались вставить эти архетипы в кинопространство популярного кинорежиссера, причем, сам режиссер об этом даже не был поставлен в уведомление.

Так, постфактум!

Ты играешь, деньги тратишь, ну и мы тебе дадим немного из – теперь уже! – «метанаших» денег!

С гораздо большей динамикой, так что ты с твоими ритмами даже их не увидишь (см. текст «Воскрешенные солнцем») - ты просто заметишь, что что-то такое мелькнет в каком-то смутном образе, да еще что-то такое произойдет за твоей спиной, и твои клевреты быстро зачистят твоё привычное медленное пространство от мелькнувшего «мусора». Ну, ошибочка вышла, не на того поставили! Звиняйте, барин!

Но вся беда в том, что ХХ век уничтожил не просто империи, но и отменил «кшатриев» как варну. Ядерное оружие перенесло дело войны в новое пространство, в котором ни наши «кшатрии», ни американские просто не могли уже воевать.

Но за имперскими кшатрия остались еще имперские «стражи», гораздо более прописанные в русской культуре (см. Платон и его идеальное государство).

И вот и они – «крючок», на котором Россия смогла удержаться в переходную эпоху!- тоже начали ссыпаться. Куда?! В варну (а теперь, в мировом виртуально пространстве, остались только «матричные кшатрии») вайш.

И шудры, снимающие для них войны прошлых веков.

А кто-то использует эти мыльницы, для наполнения их вполне реальным «тротиИЛОМ».

Но об этом – потом!

Ведь всё это уже есть: «прорыв оболочек», «акцент на субъективной сфере новых пространств», «выстраивание самосознания со смещающимся или сменяющимся акцентом», но это всё теория, – скажет любой эксперт из круглых столов «20-20». – Кто их будет реализовывать? У нас есть свои теории, так что… извините!».

Пока что мы имеем некий «дар свыше», который направил (попытался направить, по-крайней мере!) наши устремления в некую новую область заТАРО-градья, названной нами vЛАД&МiР.

3. К похабной феноменологии зямоСКВОречья.

Итак, идет война сразу нескольких народов между собой. Может показаться, что главным будут сейчас действия на фронтах войны постиндустриальных народов против индустриальных. Т.е. тех, кто умеет работать с информационными машинами против тех, кто научился делать силовые и транспортные. Ну, естественно, те, кто даже это не умеет, участвует в своей войне, но чаще – используется одной из воюющих сторон в качестве аборигена той или иной территории (как в своё время англичане и французы использовали американских индейцев в своей войне).

Но гораздо более напряженная и странная война идет внутри самих постиндустриальных народов… Которые, как мы уже сказали, достаточно поднаторели в деле создания самого разного рода информационных машин, НО… которые прекрасно знают, что все эти машины – лишь игрушки на час, на день, на два. Что есть гораздо более глубокий уровень этой реальности, в котором эти игрушки рассыпаются под одним дуновением «ветерка».

И вот за благосклонность этой самой Реальности и идет сейчас самая важная речь.

«Что вы можете предложить?» - «Ах, это…» - «А вот здесь гораздо более перспективный проект…» - «Разве вы не знали, что…» и т.д.

На поверхности жизни вайши вроде бы правят балом, но в глубине этого мира идет огромная и напряженная борьба за возможность провести через себя той или иной Идеи из этой реальности.

На поверхности идет напряженная борьба за тот или иной сценарий разрушения последней империи (США), а внутри готовятся принять новые хронотопические идеи, идет тщательная подборка людей, сплачиваются (и распадаются тоже, это тоже надо заметить! С разной цикличностью и катастрофичностью) коллективы. Ведь эти новые идеи суть – коллективные. Пути личной работы с Реальностью будут уже не так актуальны, хотя и будут присутствовать и в новом веке. Как подготовительный этап к допуску к коллективной работе.

Но в коллективной работе есть одно важное правило – личностный фактор должен уступать место коллективной телеологии. Как правило, в группы взаимодействия с Реальностью входят судьбы самых разных воплощений, и поэтому соединить их вне кармических «пучков» - есть одна из самых проблемных задач.

Почему, спросите Вы? Или – уже нет?

Но, допустим, ваш пучок из 12-16 людей, с которыми вы прошли свои последние воплощения, только-только разветвился, но еще не распался. Синхронизация «общей судьбы» задается автоматически, и зачастую помимо воли самих людей. В самых важных точка они снова разыгрывают некий спектакль, только с периодической сменой ролей: кто вчера был «разбойником» – сегодня «сестра милосердия», кто был брахманом – сегодня – безъязыкий калека и т.д.

Но вот возникает задача совсем с другого этажа этой самой Реальности – и сами роли, и перестановка ролей, и сами задачи вдруг оказываются произвольны… Ну, не совсем произвольны, а подзадачны. Можно соглашаться, можно – нет.

Кармическими минусами это уже не награждается.

И сюжета как такового уже нет. Или почти что нет. Роли то возникают, то исчезают. То снова появляются, но уже из другого «кино». Или мюзикла. У кого как.

Или где.

Или почему….

И жизнь тем не менее надо строить, надо как-то жить, когда все мифы попереломаны, а новых еще нет.

И надо жить не беря ни с кого пример. Импровизацiон(зейшнз).

И перестать быть драконом.

Умным и холодным Драконом, который может стать то Джокером, то фатом, то сватом, то еще кем-то по ситуации. Только вот сердца у него, голубчика, не будет. Нет его. Не сошел еще его ум в это самое сердце. Не дошел.

Потому он и умный такой!

На свою беду.

Но не пускают таких в это прекрасно будущее. Нет таким там места. Увы! И ах!

Это еще не Великое прошлое-будущее!

Надо учесть, что начав с анализа механизмов «меры», мы постепенно начали задирать планку куда-то очень далеко, где-то за 2020-30 гг. Но при таком подходе мы лишаемся видения более близких перспектив, как раз связанных с более заметными именно сейчас обменными-меновыми (мерными/стоимостными) машинами, попавшими на неделе в сильнейший кризис(!!). В том числе и огосударствления (но это тема уже по поводу обрушения последней империи, которая все жестче и жестче встраивается в совершенно другой механизм, тем самым, с одной стороны, «повышая его устойчивость», но с другой, «кальцинируя» его, она расшатывает свой избыточной динамикой...).

И вот здесь, при создании собственной финансовой системы, когда мы изначально лишены использования метода проб и ошибок, с его неизбежными издержками и наслоениями не до конца отработанных старых-прошлых ошибок, и метода копирования, так как нынешняя «RUSS&Ко-пиральная» система как раз испытывает самый серьезный кризис капитализации, доверия и т.д.

И здесь наша перспективно более близкая разработка (гармонии-и-хаоса) может оказаться очень востребованной, но для этого... Но для этого нам самим надо преодолеть возникший хаос через создание новой гармонической ситуации внутри нашего собственного коллектива-континуума. Увы! Пока что — мы – земляне’ - болеем, бросаемся зарабатывать текущие деньги, теряя при этом гораздо больше.

Пушкин-Грилленкопф Ю.А.