|
|
|
|
|
|
PSYMOCT.COM fuct!ЕТЕОКРАЗИЯ (продолжение, новый поворот) Вот
и началась работа «РАДУЖНОГО МОСТА». Пошли первые включения, начались первые
трудности, обусловленные несовершенством самого процесса Как вы помните, весь год мы
создавали на Полянке-III пустотное пространство наследования опыта
человечества (названное нами Шангри Ла plus).
И одновременно, где-то с середины июня очень медленно начал формироваться и
некий новый проект «РАДУЖНОГО МОСТА», уже в виртуальном пространстве. Уже после окончания Полянки-III
(октябрь) второй проект начал бурно
оформляться и почти перед самым Рождеством наконец-таки состоялся как
программный продукт. Но так как наше основное
внимание было привлечено необходимостью в срок завершению нового проекта, то
старому (ШаэЛ+) мы перестали уделять должное внимание. Правда, он вдруг
возник и в текста и в пространстве вокруг нас, но… это была уже созданная
(гостиница/казино «Шангри Ла»), а наша всё еще нуждалась в попечении и дальнейшем
развитии. Но здесь у нас возник целый
блок текстов, связанных с нашим «московским пребыванием», Оказалось, по
зрелому размышлению, что наше попадание в это столичное пространство (back to Moscow) происходило
закономерным образом: мы сначала приплыли по реке ( В итоге возник некий локус Город 312[1]. Оказывается
наше сравнение перемещения по Москве с движением стрелки по циферблату
совсем не оригинально – многие работы группы «Путевой дневник» (журнал «Октябрь»
(2002-2004 гг.), с которой мы чуть было не встретились на Байкале весной 2003
года посредством Аны Глинской) воспринимали это как само собой разумеющееся
сравнение, метафора. Вообще, по их мнению, русское пространство («русский солярис») «склонно подчиняться больше
метафоре, чем твердому закону». Именно поэтому вторая новопитерская волна,
олицетворяемая Дм. Медведевым, уж очень напоминает «волну с Запада» (первая
была «Годуновская»), которая вознесла на трон Дмитрия I, и одновременно
возбудила в русском пространстве ответную консервативную реакцию. Что не
может, конечно, не тревожить. Вообще, «в ответ на требование петропорядка
[русский солярис] перестраивался скорее всего так же: метафорически» (там же). Дмитрий Алексеевич, кстати, гораздо более подходит под образ нового
Аполлона Аполлоновича Абелярова (Роман «Петербург», А. Белый (Андрей, не Саша!)), идеального чиновника, устремившего свой взор за прочерченную по
линейке перштепкиву Невского проспекта. Хороший корпоративный боец, по
многочисленным оценкам, попав в средокрестие власти, он вынужден теперь будет
столкнуться с неким противостоящим ему невидимым и трудноописываемым
рационально противником. Этот противник – та самая постоянно движущаяся масса
странно структурированного пространства-времени, да еще с нынешним неплотным
прикреплением власти к «земле».
Еще
Великий Князь Иван IV, первый после Владимира Мономаха, официально
венчавшийся на царство, уже после уничтожения противостоящих наследников
Золотой Орды - Казанского и Крымского ханств, был вынужден – что до сих пор,
кстати, так и не понятно ни историками, ни политическими деятелями! возникло
только низовое православное движение по его канонизации, отвергаемое
иерархами церкви… - решается сдвинуть центр Московии: то в
Вологду, где его когда-то родила Елена Глинская, вторая жена Василия II, то в
Александровскую слободу, то еще непонятно куда. Снова идет воем на Великий
Новгород, пытается захватить Литовскую Русь, и, наконец, полностью потеряв
человеческий облик, убивает в припадке ярости обоих своих наследников. А
переустановка власти и земли, начатая так неожиданно, продолжается своим
чередом, своей логикой. То, что в Европе было Реформацией, в России
превратилось сначала в опритчину, затем в годуновщину, и самозванство.
Средневековая Русь, не успев даже порядком и всласть пожить после окончания
утомительного «татарского ига», тут же попадает в напряженное поле Нового
времени.
Город 312.[2] В
«Иронии судьбы» есть интересный
план, с которого, собственно говоря, и начинается фильм: дома правильной
шеренгой («строем») вышагивают на некогда незаселенное пространство. Москва
тогда осваивала обширную юго-западную плоскость («поле»), раскинувшуюся между
киевским и бывшим ордынским направлением. Именно попадание в это необжитое пространство вдруг странным
образом резонирует с двумя судьбами главных
героев фильма (как теперь реж. «Дневного и Вечерних дозоров» и Саши
Белого, прошедшего через «Мастера и Маргариту», нашел пространство
трансформации? выхода маленького человека в пространство судьбы… Еще –
посмотрим.).
Много уже написано о вневременности
Петербурга, его мгновенности, живущей только в момент выхода очередного
циркуляра или – для самого города!
– выстрела пушки Петропавловской крепости. Исторически возникшие вихревато-горбатые
«Сорок сороков» (церковно-административных районов Москвы) распадаются здесь
на четко расчисленные кварталы Городского Плана. Даже затея Петра Великого с
основанием города в день падения Константинополя, и та хорошо легла на
внутреннее море перед стрелкой Васильевского острова. Только вместо Айя Софии
здесь стоит Биржа, профетический храм Нового времени, а дворцовое пространство перенеслось за
реку. Однако
первоначальное движение в сторону бывшей Великой столицы православной империи
(царицы Софьи и первых двух азовских походов Петра) сформировало в русском солярисе некий остаточный вихрь «святой
столицы» (града Китежа княжеских времен), который начал постепенно
осаживаться как южный
двойник-противник Петербурга. Он долго не находил себе конкретного городского
пространства, проявляясь то в Кишиневе, то в Одессе, то в Тавриде, пока
наконец не осел в Таганроге.(Исследования “Т
Таро” на сайте за 2004- Таинственная
смерть Александра I закрепило этот статус. Царь
Освободитель от войск Антихриста сам попал в смертельную сеть западного
покроя, возникшую во время очередного кризиса западно-христианской ойкумены. Попал,
забился, пытаясь вырваться из её расчисленных Арканов, и… погиб ... Город 312.[3] Возвращаясь
в 1998 год,
когда мы покинули гостеприимный подол верхнего Возленеглименья, мы можем
припомнить и более ранний трансформационный период, где-то в конце 1994 года,
на юго-западе Москвы, в гостиничном комплексе «Дом туриста», где проходил
очередной съезд Партии любителей пива, на котором мы первый раз представляли
Ростовскую организацию. Именно
на этом съезде и возник проект некой социальной организации, вроде
Пенсионного фонда любителей пива. Идея
почему-то понравилась тогдашним спонсорам партии, они даже вызвали нас в свои
люксовые покои, где нас выслушал еще более продвинутый спонсор (кстати,
готовившийся к грядущей президентской гонке(!!) и поэтому усиленно снимавшийся
перед телекамерами). Будущий
кандидат в Президенты России, мерно вышагивая и периодически поглядывая в
окно, выслушал наш проект не то чтобы вяло, но как-то пусто. В его глазах
было нечто такое, что заставило нас улыбнуться про себя, умерив пыл
убеждения. Что-то
такое было в нем от уважаемого г-на Аблеухова… Он
жаждал простора. Он
жаждал… воплотиться (а что вы хотите?! В 1994 году и не такое казалось
возможным!!). Мы
- с нашим малым спонсором! – ушли к
себе, на более низкие этажи, а он так – как
нам до сих пор кажется! – так и остался там стоять (в позе римского
патриция, или трибуна на Форуме или Палантине), готовя, наверное, своё
очередное послание «россиянам»… Которые должны были его не только слушать, но
– почему-то! – и послушаться… Хлестаков, волей судеб ставший Главным
Губернским Человеком (ГеГуЧ). Почти
из «Котлована» Платонова. Вообще,
ПЛП (Партия любителей пива, сейчас почему-то опять
возникла. Но уже как Партия «любителей Президента»). С «побеждающей, а не праздно рассуждающей»
Ткачихой, а затем и вообще - Уборщицей, подметающей сцену в бывших торговых
радах на Васильевом лугу Китай-города. А
на пояс бы ей прикрепить голову собаки – получился бы новый опричник: «Вы еще думаете??? Тогда мы идем к вам!!». Создается «Новая
Церковь на Крови, у Голов, что на Рву». Снова лезут откуда-то старые – раз
уже опробованные и Город 312.[4] И
вот теперь мы получили совмещение пустого еще пространства ШЛ+ с все более
усиливающимся «РАДУЖНЫМ МОСТОМ». Их
совмещение не есть простой акт: вот уже и начались какие-то ценностные
столкновения, всплыли какие-то старые обиды, прошлые мизансцены снова
отыгрываются, но уже в несколько других декорациях. Прежние маршруты развития
и трансляции смыслов начинают вибрировать, приходя из покоя в состояние
неравновесного движения. Всё
как в общем случае – метафорическом поле Приемника Второго (plus). Сдвоение
потока – и на Путина, и на Медведева – начинает производить сложную картину
мутирующих метафор. «Несменяемость элит сама по себе не является отрицательным явлением.
Важно то, как себя позиционируют эти элиты в окружающем социуме, принципы их
взаимодействия с выше- и нижестоящими группами, мотивация принятия ими
управленческих решений. Законы динамики номенклатуры» и т.д., «в обществе
параноидального потребления», «национальных идеи», «лучших представителей»,
«в экспертном сообществе». («Эксперт», №46, из редакционной почты). Мистерия
Нового года всё ближе и ближе. Затем
– Рождество по юлианскому календарю. Затем
– Новый старый год. Словом,
пространство метафоры, смены пространств, периодов, эпох. Но
теперь, в отличие от того же 1995 Года, когда мы впервые создали проектное
пространство «Школы Эпохи Водолея», у нас есть взаимосвязанные пространства
времени и претворения в жизнь. Главное
теперь – не торопиться (как этой осенью, когда мы, даже не подготовив
основательно проект, решились на его презентацию в Москве. Стыда было бы – не
оберешься! Хотя…”не тот бисер, ни те …”).
С новым годом, вас, наши уважаемые читатели! C
новым счастьем! Пушкин-Грилленкопф Ю.А. |
|
