WWW.PSYMOCT.COMpsykey999

 

Mr Юденич sagt: «Возвращенный ’’Тихий Дом’’»

 

 

Часть I.

-

 Посмотри слева! Еще левей! Еще! Еще.

- Да нет же там ничего! Я вам говорю!

- А это что?

- Да труба какая-то!

- Или часть кормы…

- Ладно, все! Темнеет, пока и честь знать. Завтра повторим.

pic004-11112Яхта легла на обратный курс в нейтральные воды.

День был потерян зря. Остатки бывшего парохода «Святитель Николай», на котором в свое время убежал от большевиков мсье Гирш, а затем прибыли в прошлом году в Таганрог с весьма странной миссией его правнук и правнучка, не были обнаружены.

Грязно-серая гладь Азовского моря, мягко плескалась за бортом, надежно храня свои останки, «легенды, так сказать, и бывшие когда-то тосты».

- - - - - - -

- Прыгай!! Прыгай, я тебе говорю!! Сюда идут!!! – всплеск за кормой.

- Кто это был?!

- А я почем знаю!!!

- Вы мне ответите!

- Капитан, разве…

- Молчать!!

- - - - - - -

Я ясно представил себе то ли пещеру, то ли грот. По потолку какой-то замшелый свод…

- А в центре пещеры – глаз. – Анечка смотрела как всегда чисто и отрешенно, будто спала. Вернее спал её ум, занятый переработкой (или просмотром?) огромного количества бегущим прямо перед ней «видиков». Она сомнамбулически переводила свой ясный взор с одного члена группы на другого, но… положение вещей от этого явно не менялось. Она спала на яву. (Или на Яву?).

- Ладно. Спать. – Лысый провел над ней рукой, и она тут же свернулась калачиком на удобном диване, где до этого сидела. Штанины, которые она все время пыталась задрать до самых колен, медленно сползали на щиколотку тонкокостной голени.

- Ну вот, и ладненько. Разогрелись, теперь пора и послушать настоящий доклад!

Сутуловатый вышел к доске, висевшей прямо на стене каюты и быстро нарисовал на ней декартовы координаты.

- Итак, у тебя есть две точки – точка «мать» и точка «дочь». – Он нарисовал внутри координат две разные женские фигурки, соединив их  волнистой линией. – По женской линии инициация передается независимо от психологических особенностей женщины.

- С мужской линией сложнее – только через постель! – в разговор неожиданно вмешался его босс.

- Да, только через постель! - Он саблезубо усмехнулся. – Психологически - в душе! - все как раз наоборот – работает принцип дополнительности: что у одного много, у следующего - или следующей! - мало и наоборот. Именно поэтому ничего не получается у героев чеховской пьесы «Три сестры» - точка «Дочь» оказалась расслоенной на три части, а роль дополнительной «Матери» берет на себя их брат, а, вернее, их невестка, Наташа. Но она из другого рода, где свои инверсии «дочка-мать», поэтому и род продолжается чрез нее, а не через Вершинина, Чебутыкина!

- …или Соленого.

- Да. Итак, род генерирует каждый очередной свой шаг, используя всю силу и все варианты решений, найденных в своей истории. Но, допустим, мы имеем дело с царским (или княжеским!) родом или с родом, который живет где-то в глубине сибирских руд. – Он почему-то посмотрел на меня. – Или в горной глуши.

- Тотальная зоофилия. – Босс (почему-то).

- Да, тотальная зоофилия, козочки самый распространенный объект случки без рождения детей, и набор генов явно беден до безобразия. Дочери живут с отцом или тестем, пока мужья уходят на промысел, тетки используют племянников, мальчиков-подростков, особенно если муж погиб. Братья тренируются на сестрах, сестры – друг на друге. Как правило, в деревни все друг другу родственники, так что инцест – самый распространенный тип половых связей. До точки «х» это все происходит перманентно и постоянно. И не ведет к фатальным последствиям.

Но вот возникает точка «х». – Он провел на доске жирную черту линии абсцисс, пометив её «осью времени». – Рождается ген порфирности. – Он отметил эту точку. – Рождается «принц ночи». С бледной кожей и пониженной температурой. Истеричный, неуравновешенный. С приступами непонятных болезней, которые то возникают, то сами собой проходят. Периодические боли в глазницах, голове, спине и животе, светобоязнь, моча во время приступов окрашивалась в неповторимо красный, а если уж быть точным – пурпурный цвет.

Тетки начинают беспокоиться – что-то не так! Хорошо, если в деревне была сильная ведьма – она могла определить это как «порчу» и могла на какой-то срок её блокировать. Затем ему искали сильную невесту-жену, лучше из пришлых (вспомним начало романа «Тихий Дон» - «С последней турецкой войны привел Мелехов себе жену-турчанку»), которая должна была придать ему (а, значит, и роду!) жизненность. Посюстороннюю.

Его шеф при этих словах довольно хмыкнул, очевидно, вспомнив какой-то эпизод из жизни, ему подвластной.

«Докладчик» быстро посмотрел на шефа, но, ничего не поняв, продолжал.

- От «принц ночи» шла новая поросль, ген становился рецессивным, «выключенным», оставаясь до поры до времени как бы обернутым в защитный пояс, можно сказать - Стену. Правда, при сильных перегрузках или, по современному говоря, «стрессах», с его обладателем начинали происходить непонятные ему самому вещи – слышались какие-то голоса, привычные картины мира вдруг получали какую-то совершенно непонятную ему глубину, мощность, начинали будить в душе какие-то непонятные и неведомые до сих пор звуки. Сны повторялись в жизненных эпизодах. Он мог видеть события следующего дня. Мог на охоте предугадывать результат.

- Но, как правило, не умел еще изменять его!

- Да. Он опять в это время, как правило, заболевал. Затем, после выздоровления, начисто забывал об этих странных эффектах своего восприятия.

Шли годы. Ген спал себе и спал. Мог спать в детях, внуках, правнуках. Чуть проблескивать в женских истериках и внезапных вспышках активности. Наконец, новый брачный союз давал ему новый толчок – рождался новый «принц ночи».

- У чингизидов, кстати, ребенок мог родиться с почти синей спиной!

- Да, были и такие случаи, причем уже в нашем веке. Если в это время происходили какие-то большие события – нашествия новых народов, переселение в новую местность, войны, катастрофы, зарождение нового этноса, тогда его сны и видения становились совсем уже нереальными и непрекращающимися. Он или превращался в юродивого дурочка, или родственники опять как-то пытались его социализировать.

Вообще наукообразный сленг моего коллеги меня все больше и больше поражал. Такой сильный компот из кусков самых разных «дискурсов» давал в итоге какую-то сильнодействующую «кровавую Мэри», пить которую было и смешно и хмельно. И грустно. Ведь эту речь они вели обо мне. Любимом. Сразу вспомнилось, как после облучения ярко-розовым лазером (был в середине перестройки такой вид дополнительных физиотерапевтических услуг!) крови действительно были эти самый пурпурные выделения… Были и видения. И «вещие сны». «Царская кровь» рода из глуши явно бродила и во мне, рождая тут же забываемые прорывы «реальности».

И только кризис среднего возраста вдруг соединил их в единый поток, который то возникал, то снова уходил в глубь. А теперь вдруг обозначил себя некой единой линией. Пусть и петляющей, пусть еще слабой и отрывистой, но… самое главное – существующей во мне. Независимо от моего желания и воли.

«Докладчик» вдруг поднял свою фирменную майку и почесал свой выпуклый живот.

– Может, босс, ранний перекус?

За бортом яхты начинался новый день. Анечка уже какой час спала себе тихим сном. Может быть, и без сновидений.

Но босс явно хотел еще чего-то. Наш внеплановый докладчик это понял и принялся стирать свои иероглифы с доски.

- Итак… - начал он свой новый спич, но был неожиданно прерван каким-то звуком снаружи. Затем последовала отчетливая брань двух людей, один из которых был явно нашим капитаном. Затем в дверь отчетливо постучали, и на пороге кают-компании яхты появился рассерженный капитан.

- Сэр! Я вынужден Вам доложить о…

- Подождите, Яндекс! Давайте пройдемте в Вашу каюту и там Вы все мне расскажите. – Босс резко бросил свое сильное тело вперед с глубокого кресла, в котором он сидел все время доклада «про меня» и, попрощавшись, тут же вышел из кают-компании вместе с нашим капитаном.

Бывший докладчик сделал «страшное лицо», с сожалением посмотрел на уже стертые иероглифы и… наконец, решился.

- Ну что же, никто нам теперь не помешает совершать утренний ланч! – Его явно не беспокоили так нежданно возникшие крики за окном. Не знаю, было ли это вызвано его самоуверенностью или чем-то иным, но я решил пока что присоединиться к нему. Хотя, с другой стороны, другого выхода у меня не было.

Приглашение на борт яхты «Ахерон» было неукоснительным. И беспрекословным. По своим долгам надо было платить. Старая пословица – «долг платежом красен» явно имела в виду не только чисто прагматический рецепт, но и рецепт спасения души: тот, кто не платил по долгам, еще имел возможность как-то выпутаться из ситуации. Тот, кто отказывался платить, тот… или становился новым Хозяином Долга, или просто отходил в мир иной. А долги переходили на его потомство. Со всеми вытекающими из этого негативными последствиями.

Может быть, как раз желание стать Хозяином Долга и привело меня на «Ахерон». Может быть. Или, скорее всего, банальная трусость. Деньги, которые мне давали под проект UHBI «Вишневый сад» уже утекли в самом разном направлении, оставив после себя только яркий сентябрьский блик, и теперь… Теперь меня надежно пришвартовало к этой яхте, где пытались разобраться, что же все-таки произошло с господином Гиршом и его прекрасной сестрой. Третий день мы бороздили воды Таганрогского залива в надежде найти хоть какой-то след этой катастрофы, но пока единственным результатом наших поисков, как я понял, был непонятный скандал, свидетелями которого нам не посчастливилось быть. Скандал, как я полагаю, был как-то связан с нежданными (но очень вероятными!) посетителями на нашем борту.

Но меня сейчас интересовали не они.

Пока «докладчик» аппетитно уминал свежие сандвичи, я напряженно пытался понять дальнейшую диспозицию: ну «царская кровь», о которой мне битый час трезвонил этот упитанный господин с сильно выдающими клыками, это еще понятно. Это раз. Но зачем меня-то было в это посвящать? Тот же Гиршъ совершено в темную использовал нас с Лопахиным-junior’ом на протяжении нескольких лет пока шла постройка «музея-имения Раевской», обходясь одними общими словами и обещаниями самых выгодных условий для музея одной пьесы.

Каюсь, мое тщеславие сыграло со мной злую шутку – меня больше интересовала должность «руководителя современного проекта», возможность налево и направо воплощать свою мечту, чем углубляться в дебри того, почему это моя мечта так заинтересовала очень важных господ с запада. Казалось – ну что здесь могло быть такого?! Но вот музей был построен, введен в эксплуатацию и… первое же посещение, более того - торжественное открытие его, обернулось таким жутким конфузом! Да еще господин Гиршъ и его сестра оказались членами какой-то масонской ложи (И ради Бога! тоже мне новость – масонская ложа!). Хуже другое – в дело вмешались наши спецслужбы, очевидно, восприняв их появление как «несанкционированное». А, может, еще как-то, не знаю. И, честно говоря, не было возможности понять – почему.

pic003-111112Сразу навалилось столько всякого, что до сих пор от одного воспоминания об этом - оторопь берет. «Царская кровь» не просто выплеснула наружу, забрызгав собой не только сон, но и весь день: я собирал какие-то знаки на улицах Таганрога, Ростова, Москвы, Страсбурга, Парижа, Женевы. Вернее, для меня это было знаками. Для всех других людей – пустые бутылки, куски газет, фотографий, какие-то сломанные игрушки. Весь этот ужас происходил не день и не два – в каждом городе у меня появилась своя «задача»: не просто подбирать с улиц какой-то мусор, но и выкладывать из него довольно странную мозаику. Вроде пасьянса. Сложив который, меня тут же бросало на сборку другой пасьянс. И так далее.

Со стороны могло показаться, что у меня были какие-то планы, мечты, надежды. На самом же деле - что мной двигало непонятно до сих пор. Получался какой-то танец с мечами и булавами. Только в роли булав выступали пустые банки и пузырьки. А вместо мечей – грязные или даже порванные карты. Рваные кусочки бубен, червей и пр. Фотографий, брошенных браслетов и мелких монет. По 2 или 10.

Мозаика росла и множилась. Завершив один узор, тут же находился другой, еще круче: теперь в роли мечей были мистер А, мистер В, мистер С. И, естественно, фон. Из непонятной людской массы. Фуэте сменяло антраша, случайный крик какого-то человека из подворотни решал-отвечал на какой-то вопрос, заданный перед этим самуму себе. Переход улицы был сродни альпийскому маршу Суворова. Остановка в беге должна была означать начало еще одной цепочки знаков-мечей-пантаклей.

Весь этот ужас продолжался не год и не два. Ведь что такое «Год»? Время года? Нет, увы и ах! Год – это завершение партии. В поддавки. Не понятно только кому – самому себе или тому, кто руководил созданием самой доски.

- Вы, я смотрю, предпочитаете кефир… - Я вздрогнул. Бывший докладчик смотрел чуть хмуро и упрямо. А ведь, черт его побери, он только что прочитал все мои мысли... Это было ясно написано на его озабоченной морде.

Вот такой теперь кефир! Попался в мощные лапы, не чета сбору пакетиков от папирос и пивных крышек… Здесь ухо надо держать востро!! И… что дальше-то делать?

Самое просто и привычное -  по-советски прикинуться лохом и попытаться обхитрить, переведя разговор на его сторону. Моего нового Начальства.

- А скажите, почему порфирность, став рецессивной, тем не менее, проявляет себя таким… - Я сделал вид, что от заинтересованности не могу сразу подобрать слово. -  …странным образом?

Он немного пожевал что-то во рту, быстро взглянул на меня, затем акцентировано почесал подбородок. Хитрость вышла на борьбу с хитростью.

Затем он взглянул довольно быстро еще раз на меня, так что я почувствовал легкое касание на уровне солнечного сплетения. Меня опять просканировали, так что мои внешние оболочки могут теперь отдыхать – съем информации пошел на таком глубинном уровне, где притворяйся - не притворяйся, все одно тебя просчитают.

- Послушай. – Он явно что-то решил про себя. – Мне начхать, что думает босс по твоему поводу. Ты мне не интересен. И даже просто не нравишься. И не пытайся меня обмануть. Пусть ты там «что-то как-то зачем-то» разобрался с «Гавриилиадой», пусть  тебе удалось воссоздать «Вишневый сад». Ну и что? Ты остался таким, каким и быть до того.

Он вернулся к столу, но не стал брать еще один бутерброд (сандвич), а, стоя спиной ко мне, начал  цитировать.

- «Мало любить другого, мало не быть помехой в его жизни. Мало быть отзывчивым, приходить на помощь и все такое прочее». - Он развернулся, взглянул на меня и… опять что-то поискал языком у себя за щекой. Какую-то то ли крошку, то ли еду. – «Цель в том, чтобы стать сведущим в том, что касается обычаев жизни и смерти, - как в своей собственной жизни, так и в целом». Мистер Шолокофф…

- Почему Щёлоков? Потому что они были знакомыми Марины Юденич… Соавтора нашего теперешнего текста?

- Нет. Мистер Щёлоков – это совсем друга  история. Это история рода Брежнева, это застой, это советская милиция, наконец. Вас теперь должно интересовать совсем не это  - «застой, стабилизация». Этим занимаются сейчас роды, отвечающие в этом пространстве за стабилизацию… Удел Вашего рода – «perestroika», Хрущев, Сталин, индустриализация, а в основе своей - воровство почти что готового романа у своего тестя, бывшего офицера царской армии. Com pro ne vu?

Он смотрел в упор на меня, не давая моей Стене снова возвысится до своего привычного уровня.

А что было отвечать мне? «Не знаю, вернее, знаю, что Михаил Шолохов не украл роман, а просто его тесть, понимая, что бывшему царскому офицеру никогда не дадут опубликовать то, что он хотел, дал на переработку своего, почти готового текста, своему ррр-революционному зятю?!». Так, что ли?

- Можно и так. – Он, довольный произведенный эффектом «чтения мыслей на расстоянии», все же позволил себе еще один бутерброд. – Мишка был еще тот парень, быстро смекнул, какую выгоду даст ему опубликование романа. Хорошие деньги, слава. Он немного переделал роман, так что бы и его писательская совесть вроде бы должна была быть чиста – не украл в чистую, сам что-то в нем написал, но… Он тогда еще не понимал, что его тоже – как и Вас, уважаемый Пищик! – как в свое время Михаила Булгакова, попросту использовали. Осуществили переброс необходимых первообразов из времени после великой войны во время до нее. Да, да, да! Просто роман Булгакова был послан из более отдаленного будущего - оттепель, сначала лобовая хрущевская борьба с христианизацией,  затем более мягкий и умный вариант: «Евангелие от Сатаны». Журнал «Москва», начавшееся национальное возрождение. Все было как раз к месту. Важно было пустить поток людей хотя бы и в церковь, но немного другую -  не историческую, сурово-родовую, а порфирную, интеллигентскую, книжную,  т.е. выдуманную из головы, одурманенной морфином, придуманную. И очень талантливо,  очень хорошо прописанную: Иешуа, там, Га Ноцри, Иершалаим всякий.  Хорошая деза - «Дорога, ведущая в Храм!». «Подлинное христианство!». И под это дело формировать «православное возрождение»! Хороший план!  Хорошая работа.

И очень важная веха. Но за нее надо было заплатить. Вот и пришлось согласиться на появление романа вашего родича, Михаилова тестя. Хороший роман, если на то пошло, да еще плюс - совсем не Пушкин-Грилленкопф Ю.А  PSYKEY-2006 на базе  2006революционный. Почти что уничтоженное казачество осталось довольно.

Но всё это муть и тьфу! – Он смачно плюнул на ворсистый ковер, которым была покрыта кают-компания. – Сéмачки.

Босс что-то явно задерживался. Ситуация опять выходила из-под контроля? Или в дело опять вмешались спецслужбы?

Или нам с Анютой уже пора было сматываться?

Я не понимал.

Пушкин-Грилленкопф Ю.А.

WWW.PSYMOCT.COM

psykey999