www.psymoct.com

 

 

 

От редакции MOO_STICK’а:

Пока что диалог по теме postЛавра явно не случается. Лето ли виновато или что еще – не важно! Может быть, эта тема волнует только нас самих, может быть мы не так ее объяснили, словом, еще раз попытаемся (и прежде всего – для себя самого!) определить, что же нас заинтересовало в таком развороте темы.

Итак, откуда «растут ноги» у этой темы. Конечно же, «по словам», из романа Е.С. Чижовой «Лавра» и её же статьи «Новая агрессивная идеология». А еще, если помните, из наших прежних номеров, в которых мы начали обсуждать «возможность преодоления постмодернизма» («китаизма», «мирового чайнатауна», conglomerated mediocrity – «сплоченной посредственности» и т.д.). Но если делать еще один шаг назад, тогда мы будем вынуждены сказать о том - а почему, собственно говоря, всё это надо преодолевать?! Ну, есть некие мировые тенденции, есть у каждого из нас та или иная житейская и профессиональная ситуация. Почему мы (vs. редакция) считаем возможным как-то повлиять на ход событий? Пусть не мировых, ладно, пусть в том же ЮФО!

То, что мы говорили о выборах мэра города Таганрога – это ладно, это может быть, это действительно, случилось. Правда, опять же непонятно как, непонятно зачем это случилось для самой редакции – даже опустив все эти моменты, трудно отделаться от мысли, что авторы в какой-то момент просто поменяли историческое с логическим. Но это – бог с ним! С кем из умных людей этого не случается! Дальше то что?! И при чем здесь «postЛаврие»?! Об этом мы и хотим еще раз поговорить.

  1. Истина – печальна,
  2. Истина – разлучна:
  3. Разве обручально
  4. То, что недозвучно?
  5. За слепой пустыней -
  6. Водопадный ад.
  7. Разве «мы» отныне
  8. Заменяет «два»?

 

Как мы помним, госпожа Чижова в своем до-Лавровом (по смыслу!) анти-филиппике пыталась утверждать, что современная ситуация («распада», деградации, «освобождения подсознательного» и т.д.) преодолима через некие «высокие ценности культуры». Господин Малявин, если помните, делает шаг назад еще глубже, он пытается утвердить примат некой трудно, правда, понимаемой словами «этики невозможного»: «Этика невозможного указывает на абсолютный покой духа, когда все уже оставлено – а потому все остается».   

Подпись: «Демон – неоформленная и неопределенная божественная сила, без имени, с которой нельзя вступать ни в какое общение; внезапно она молниеносно производит какое-то действие и тут же бесследно исчезает» (М. Эпштейн, «Русская культура на распутье», «Звезда», №№1-2, 1999 г.).Обдумывая «проблемы отчуждения, или иначе – этатизации субьектности  и фальсификации причинности» мы наткнулись на интересную закономерность – попытка найти некие «общие слова» (Хош-Ахмед Нухаев, Фонд Закрытое общество (Баку-Амстердам), неважно – «чисто секулярные» или межконфессиональные, межличностные или какие другие, неизбежно приводит к порочному кругу. Предмет диалога начинает теряться в длинном ряду «следов» в других «означиваемых», так что остается уповать на некоего «демона понимания», или «добрые намерения», т.е. утверждать неустановимый в причине примат априорной воли. Что, в свое время, безо всякого зазрения совести и сделал г-н Ницше. Современная же ситуация все более усиливающегося глобального difference (всеразличия) требует разного рода мета- контуров (языков, дискурсов и т.д.), которые бы помогли найти выход из совершенно конкретных ситуаций (Чечня, Ирак и т.д.). Как, к примеру, трайбалистов посадить за один стол переговоров с конституционистами… Или – как провести секуляризацию обществ (ислама, православия и т.д.), которые, может быть, и хотели преодолеть «кризис идентичности», но самостоятельно это сделать не могут (пример – Япония, с ее затяжным экономическим кризисом и непонятными перспективами на его преодоление.

«Тысячи плоскогорий» оборачиваются мессианской риторикой в любом субъекте действия или проектирования, который захотел бы взяться за такое неблагодарное дело как «преодоление постмодернизма».

«Творческий порыв, направляемый вверх, присекается тяжестью этого мира и направляется вниз. Создаются ценности культуры вместо нового бытия, книги, картины, учреждения… вместо нового мира. В культуре, в книгах, в картинах и учреждениях происходит как бы умаление самой жизни, иссякание бытия» (Н.Бердяев, «Философия неравенства»).

Ну. И на самый «последок», госпоже Чижовой, еще раз:

«Крайности в ответ на крайность… они начинают именно с той точки, куда их и всех нас поставила советская история. Стоять там, где поставили, - некоторая вроде бы и заслуга, но за такими авторами (Сорокин, Пелевин, Мамлеев и т.д. – П.-Г.) как бы замершими по команде «смирно» на последнем рубеже советской эпохи, можно даже признать и некоторое достоинство Часового. Или даже столп-ников, вросших по грудь в свое время» (М. Эпштейн, там же).       

Пушкин-Грилленкопф Ю.А.

 

 

 

 

www.psymoct.com