www.psymoct.com

ГАБРИИЛИАДА

(опыт деконструкции)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

АВТОР – предположительно Пушкин (? в состоянии «Грилленкопф») («Посылаю тебе поэму в мистическом духе – я стал придворным», П. А. Вяземскому 1.09.1822 г., из Кишинева В Москву; «… сочинение во вкусе Апокалипсиса…», А.И. Тургеневу, 7.05.1821 г. Кишинев-Петербург); «стал придворным» – имеется в виду моду на мистицизм при дворе Александра I.

ПОСВЯЩЕНИЕ – «лукавому сопернику» (?) предположительно Николаю Степановичу Алексееву, по одной из версий, троюродному брату «Ревекки» (Елене Семеновны Чижовой, автора «КаЦе» и «Лавры»), по другим: «(1789-1850) – сослуживца Пушкина по Кишиневу; находился в приятельских отношениях с ним, но одно время подозревал Пушкина в соперничестве, будучи в близких (?! - П.-Г.) отношениях с кишиневской жительницей Марией Егоровны Эйхфельд (по прозвищу «еврейка») и, думая, что Пушкин так же ухаживает за ней»;

см. так же ЧИТАТЕЛИ;

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ – метатекстовый хронотоп юга России (Северного Причерноморья и Приазовья), куда из столицы был выслан начинающий поэт: «… как мне хочется недели две побывать в этом пакостном Петербурге… В руце твои предаюсь, отче! Вы, который сближен с жителями Каменного острова, не можете ли вы меня вытребовать на несколько дней (однако же не более) с моего острова Пафмоса?» (Ibidem).

АФТОГРАФ – поэмы до нас не дошел. Сохранились лишь несколько эпизодов: «Святой дух, призвав Гавриила, описывает ему свою любовь и производит в сводники. Гавриил влюблен. Сатана и Мария» (Елена?) на «розовом поле». Сноска – 1). «Розовое поле» – место для отдыха учеников Лицея; 2). Неточный перевод из Сафо. Очевидно, эфмеизм маленькой группы женщин, занимавшихся общим времяпрепровождением. Странный образ «продолжения рода» через ухо (см. так же Шекспир убийство Короля в «Гамлете»!), смерть/рождение через голову. «Я есть Логос». Рождение Слова - до полов (м/ж/средний). «Я решила родить текст без помощи мужчины» (Yelena Chizhova, «The Monastery»). Семантика рождающего Андрогина и т.д. «Я рассказала бы о своем тайно окрепшем желании – писать, о задуманном трехмерном языке, способном, выстраивая другой мир, померяться с миром настоящим…» (Ibidem).

ГЛАВНАЯ ГЕРОИНЯ – Мария/(«Ревекка»)/Елена («Переменюсь – Елену видел я…»: спираль снижения – «еврейка молодая» («Я не тебя – Марию описал…»). В начале ХХ века появился в среде отечественных пушкинистов миф о «потаенной любви» поэта. Семантика оппозиции мифа позволяет отнести генезис мифа («Поэт – «потаенная», «скрытая», «неземная» Женщина» к младосимволической (А. Блок, А. Белый, С. Соловьев) оппозиции («Поэт – Прекрасная Дама/Вечная Женственность), и шире, к жизнестроительной/метатекстовой позиции деятелей литературы и метапоэтов, возникшей в околосимволических кругах, во многом благодаря личности Вл. Соловьева (умер в имении своего брата «Узкое» в апокалиптических предчувствиях 31.07.1900 года, 47 лет от роду, от полного истощения организма, цирроза печени и уремии);

ГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ – полемическая реконструкция ситуации, предшествовавшей и приведшей к написанию поэмы (пасхальные недели, апрель-май 1821 г.). Двойная пародия в поэме - на «полупридворный» мистицизм Марии Эйхфельт и «уподобляющегося речам безумным» Н. Алексеева. Сноска - «Ревекка из «Айвенго»/«Ивангое» В.Скотта была одарена мистическими дарами». И только потом, как аллегорической конструкции - Евангелие и Ветхий Завет. Сюжетные пародии на архетип - «Рождение Совершенного Человека»; архетипы – просторная зала, трон, Высшее Существо на троне через снижение – Пушкин (см. «Десятая заповедь», «черный человек» - Сатана) и Алексеев (всегда отлично одет! - «архангел Гавриил», часто бывал у Эйхфельдов, даже отказался от перевода с повышением по службе). Перверсия мистического отношению к полу. Попытка простроить «земную красоту».

Сноска - «До конца проведенная революция должна была уничтожить пол: пол как метафору и в то же время как реальность природы». «Рабство пола» (Н. Бердяев), которое заставляет человека быть лишь средством, звеном в воспроизводстве рода.

СТРУКТУРА СЮЖЕТА – Сон Марии (реальное событие, вероятно обсуждавшееся в кружке М.Эйхфельдт, пересказанное словами евангельского мифа) – Габриил (Н. Алексеев, очевидно, так же «явившийся в том сне») – появление Сатаны (Пушкина в Кишиневе, «которую вы так долго скрывали от меня…» Из письма А. Пушкина Н. Алексееву) – соблазнение Марии («…но вы не любите меня//Одна моя надежда - Зоя//Женюсь, и стану вам родня» из эпиграммы М.Эйхфельдт) – драка/состязание Сатаны с Габриилом – победа Габриила/Финал («… это послание, по некоторым выражениям чересчур сильной речи, не могло быть не только напечатано, но даже отдано той, к которой писано, особенно относительно Зои, родственнице её», из воспоминаний князя Горчакова).

ЧИТАТЕЛИ – как это не странно, но появление двух эпиграфов говорит о том, что Пушкин собирался широко пустить поэму «в списках». («Примите новую тетрадь,//Вы, юноши, и вы, девицы»). Однако, при этом «ближний план» - пародия/эпиграмма на кружок М.Эйхфельдт явно уходил прочь, терялся. Очевидно, для Пушкина гораздо важнее была общая анти-мистическая («анти-придворная», «анти-Александровская») направленность его поэмы. Анти-евангелический сюжет, таким образом, был полу-политическим.

АПОКРИФ -

Алкали этого уста,

Изгибно выя изгибалась,

Вбирая небо впопыхах

Чуть зубы холодом сводя.

Хрустели сладким облака,

И шоколадный Бог

С начинкою из мармелада

Приятно было мне лизать.

Чуть горько.

«Хрустальный свод» как мармелад

Проткнулся мягко,

Но заплакал

Я:

«Свод» протёк!

За ним вдруг отрыгнулась:

«Я-

ма»!

И близко черным очертя

Черту из чьих-то очертаний,

Дочерним пальцем,

Я уснул.

Главному редактору журнала «ЗВЕЗДА»

АРЬЕВУ А. Ю.

Уважаемый господин редактор!

Как-то будучи на отдыхе, я познакомился с юбилейным «пушкинским» выпуском Вашего журнала. Было интересно узнать, что кому-то еще Пушкин интересен не как «наше всё», а каждому – по-своему.

Есть и у меня свой Пушкин, коего я и прилагаю к своему письму.

С уважением,

Главный редактор журнала Пушкин-Грилленкопф Ю.А.

e-male: pushkin00@mail.ru